Немой 1: охота на нечисть

Рудин Алекс

— Отойди! — прошипела змея.

О как! Значит, она что-то соображает, в отличие от своих безмозглых «сыновей».

— С какого хера? — поинтересовался я. Я пока не понимал, как справиться с этой огненной тварью. Ну, хоть время выиграю.

Змея сделала быстрый выпад в мою сторону. Я чуть не пропустил его — в последний момент успел шагнуть назад, отмахнувшись мечом.

Над моими ушами засвистели стрелы. Как я и ожидал, все они благополучно отскочили от полыхающего змеиного тела.

— Назад, бля! —

рявкнул я, не оборачиваясь.

Мне здесь только геройских подвигов не хватало!

За спиной раздался недовольный медвежий рык.

— Отойди! — снова прошипела змея и попыталась обойти меня слева.

Бля, это что-то охеренно странное! Предыдущие противники не выбирали, на кого напасть, а бесхитростно кидались на ближнего.

Может, она опасается меча?

Теперь уже я сделал быстрый выпад. Ну, как быстрый? Какой смог — такой и сделал.

Змея легко уклонилась, и чуть не обошла меня справа, но я вовремя прыгнул ей наперерез и снова махнул мечом.

На левой сиське змеи появился угольно-чёрный разрез. Гадина зашипела от боли, но не ударила в ответ, а отпрыгнула, оттолкнувшись хвостом от земли.

Она могла ударить, но ушла от прямого контакта! Значит, не в мече дело?

— Отойди!

В шипении мне явно послышались истеричные нотки. Нервничает!

— Да в чём херня-то? — спросил я, водя остриём меча из стороны в сторону. — Чем я тебе не добыча?

— Ты не понимаешь!

Конечно, не понимаю, бля!

Змея опять попыталась проскользнуть мимо. Потом словно передумала и кивнула головой в мою сторону. Огненные клыки почти коснулись моей груди.

Вот это скорость, ипать!

Я скакнул, словно заяц, и сразу стал на пару метров ближе к дружинникам. Змея, не теряя времени, дёрнулась в обход.

Я рубанул и опять попал. Левая рука змеи повисла плетью.

Дружинники тоже не зевали. Они быстро отбежали за мою спину и оттуда ответили змее стрелами.

Специально она подставляется, что ли?

Я переступил с ноги на ногу, направив меч на змею.

— Ты упрямая, но мне по хер! Мы так долго можем кружить.

— Отойди!

Змея шипела, хвост её хлестал по траве. Но нападать пока не пробовала.

Но если она так не хочет меня убивать — то какого хера не съипалась тихо, пока мы жгли деревню? На кой хер ждала, пока мы до неё доберёмся?

Может, у неё раздвоение змеиной личности? Одна очень хочет меня сожрать, а вторая изо всех сил сопротивляется.

Сука, бля! Немой, что ж ты так херово соображаешь?!

Злой взгляд! Он никуда не делся, и сейчас от него мурашки бегут по коже. И это не змеиный взгляд, бля!

Какая-то жутко злобная тварь глядит на тебя из твоего родного сарая. Пучит глаза в щель между досок! Она-то и выгнала змею тебе навстречу. Потому что ссыт выйти лично!

Получается, змею на цепочке сюда

притащили? Словно дворового бобика?!

— Отойди!

Змея уже не шипела, а рычала. Ещё немного — и она окончательно сорвётся с катушек. И мы тут все поляжем.

— Потапыч! — я едва сдержался, чтобы не заорать. — Мы держим змею. Парни! В обход сарая, живо! Там кто-то есть. Вальните его на хер!

Эту пафосную речь я говорил урывками, со всхлипом втягивая воздух в промежутках. И при этом не переставал водить мечом, отслеживая движения змеи. Танцы, ипать! Никогда не любил танцевать. Бухать куда лучше!

— Ща сделаю, Немой! — услышал я откуда-то снизу.

Мыш, бля! Ты-то куда?!

Серый комочек проскользнул мимо змеи прямо к сараю. Она его даже не заметила. Дёрнулась вслед отступающим дружинникам.

Потапыч прыгнул и передними лапами придавил огненный хвост.

Змея, мгновенно изогнувшись, ударила головой. Огромный медведь закувыркался по траве, словно щенок, которому дали пинка.

Я метнулся и воткнул меч в то место сзади, где туловище переходило в хвост. Короче — в змеиную жопу!

Змея зашипела и отвесила мне оплеуху наотмашь. Хорошо, что попала по плечу, а не по хлебальнику!

Руки чуть не оторвало на хрен! Но я удержал меч и отлетел вместе с ним. А у проклятущей змеи почти отвалился хвост.

Потапыч взревел, поднялся на задние лапы, обхватил змею и повалился вместе с ней в траву.

Завоняло палёной шерстью.

Огненно-бурый клубок, меся грязь и кровь, с рычанием катался в придорожной канаве. Я подбежал к нему, перехватил меч обратным хватом и замахнулся, высматривая в клубах вонючего пара — куда въипать!

Потапыча бы не пырнуть!

Уловил момент и глубоко вонзил клинок в змеиное тело.

Змея содрогнулась.

Я вытащил меч и ударил снова.

Клубок распался. Теперь на траве валялся ревущий медведь с голым, обожжённым пузом, на котором вздувались кровавые волдыри. Рядом с ним судорожно дёргалась в предсмертных муках змея.

Я опять перехватил меч. И когда уже начал движение, змея приподняла голову и прошипела:

— Молодец, внучек! Моя кровь!

Лицо её на долю секунды стало спокойным. И я узнал его.

Бля!

Меч свистнул. Змеиная голова покатилась в канаву и рассыпалась в пепел.

А ведь в этой канаве, благодаря ей, должен был сдохнуть я. Почему? Да потому, что нищие сироты так и подыхают.

Тот мужик в лаптях, наверное, корчится от хохота на своём небе.

Потапыч, кряхтя, откатился от канавы и перекинулся обратно в человека. Полежал, со свистом втягивая в себя воздух.

— Чуть не сдох на хер! Мышью себя почувствовал, а не медведем.

Блядь!

Мыш!

Я ломанулся к сараю, размахивая мечом и сшибая сапогами огромные лопухи.