Немой 2: охота на нежить
Шрифт:
— Да чёрт его знает, — с досадой сказал Сытин. — Немому, вон, что-то мерещится. По слухам, Хвороба кощеем оказался.
— Иди ты! Вот падла! Я его ещё молодым помню. Он и тогда редкостной мразью был. И что княгиня в нём нашла?
— Какая княгиня? — заинтересовался Всеволод.
— Кхм, — закашлялся прадед. — Ты, князь, не обращай внимания. Я по старости могу иногда чепуху сболтнуть.
— Дед, а дед! — позвала с кухни баба Дуня. — Иди-ка, помоги мне!
— Сейчас! — откликнулся прадед.
—
Сытин вздохнул.
— Слухи это, княже. Ходили одно время слухи, что Хвороба после смерти твоего отца пытался с княгиней Ксенией закрутить. Но только ничего у него не вышло.
— Да ладно?! — воскликнул князь. — А я его в думе пригрел. Василий Михалыч — ты почему молчал об этом?
— Так это когда было-то? — ответил Сытин. — К тому же, слухи — это слухи и есть.
— Нет, погоди! — упёрся князь. — А когда это было? Дед Миша!
— Ну, чего? — с досадой откликнулся прадед.
— Когда Хвороба к моей матери подкатывал?
— Ты ещё ребёнком был, княже. Сколько тебе годков было, когда князь Глеб погиб? Семь, или восемь?
— Восемь, — нахмурился князь.
— А брату твоему, Ивану, десять, значит. Ну, вот тогда это и было.
— А мать что?
— Да не знаю я, княже! Знаю только, что тогда Хвороба и в думу вошёл. Самым молодым думным боярином стал. И по Старгороду шептались, что он в князья метит. А как ему в князья попасть было, кроме княжеской постели? Родом-то он не вышел.
— Блядь! — князь Всеволод стукнул кулаком по столу и привстал из-за стола. Но тут же сел обратно.
— Не ругайся на мать, княже, — раздался голос бабы Дуни.
Я догадался, что она положила ладони на плечи князя.
— Всё, что было — быльём поросло уже, — сказала баба Дуня. — Ты давно князь. А то всё прошло.
Князь поднял стакан, выпил. Поморщился. Хотел ткнуть вилкой в солёные грибы, но махнул рукой и снова налил себе в стакан.
— Мать через год после смерти отца на богомолье уехала, в лесной монастырь, — негромко сказал он. — Нас с братом не взяла. Полгода её не было. Полгода! Мы с Иваном одни, с боярами. И Хвороба — каждый день. Он тогда городом правил.
Князь Всеволод снова выпил, и на этот раз дотянулся-таки до грибов. Прожевал солёный груздь, хрустнул луком.
— Иван Хворобу на дух не переносил. А боярин — всё с улыбкой, с подарками. А когда мать вернулась — словно чужая стала. Строгая. С братом почти не разговаривала.
Князь повернулся к Сытину.
— Вот скажи, Василий Михалыч — зачем она ездила?!
— А в какой монастырь? — поинтересовался Сытин.
— Да не знаю я! — отмахнулся князь. — Полгода! Только через полгода вернулась!
— Можно через Божена узнать, куда ездила княгиня, — предложил
Глашка тайком дёрнула меня за рукав.
— Ты не поедешь. Не отпущу!
Ни фига себе!
Я изумлённо посмотрел на Глашку.
— Без меня не поедешь, — смутилась она. — Там монашки — знаю я их!
Э-э-э... Я и не собирался, вообще-то. Пусть Всеволод едет, это его головная боль.
— Точно! — кивнул Сытин. — Молодчина, Немой! Вот что, князь! Если хочешь — я завтра всё узнаю.
— Да хер его знает, чего я хочу! — заявил князь. — Я выпить хочу! И свадьбу! Чтоб весело было! Наливай, дед Миша!
Бутыль с медовухой снова полетела вокруг стола.
— Беспокоюсь я, Немой, за боярина Ивана Горыню, — доверительно сказал князь Всеволод. — Как бы он золото воровать не начал.
— Обязательно начнёт, — заверил я князя. — Я ему разрешил.
— В смысле? — охренел князь.
— Ну, он золото украдёт и мне сдаст. Я его деньгами отблагодарю. А золото в нашу казну пойдёт. Удобно! А начнёт слишком много воровать — мы его повесим, и другого поставим.
— Во, бля! — удивился Всеволод.
В ворота решительно постучали.
— Ну, кто там ещё? — вскинулся князь. — Посидеть по-человечески не дают!
Я поднялся с места.
— Пойду, погляжу.
Как ни крути — а я тут самый молодой. И чего Всеволод княжича с собой не взял? Пусть бы он бегал!
За воротами, привалившись к забору, стоял запыхавшийся дружинник. Судя по пыльной одежде, он проделал немалый путь. Рядом, тяжело раздувая бока, роняла хлопья пены загнанная вороная лошадь. От пыли она казалась седой.
Я оценил обстановку и распахнул ворота пошире.
— Иди в дом, только с дорожки не сходи! — сказал я дружиннику, забирая поводья у него из рук.
— Дед Миша!
Прадед забрал у меня коня и принялся водить его по двору, прежде чем напоить. А я вслед за дружинником пошёл в дом.
— Княже! — обратился дружинник к сидящему Всеволоду. — Я с южной границы. Старший дозора послал.
Князь Всеволод тяжело поднялся из-за стола.
— Что там?
— Хазары большим отрядом подходят к границе!
Глава 24: Хазары и русалки
Хазары? Это ещё кто такие, бля?!
Судя по тому, что все вскочили из-за стола, эти хазары не были бродячими артистами, веселящими народ на ярмарках.
Похоже, ребята серьёзные. И собрались не по грибы.
— Сидите! — веско сказал князь Всеволод.
Сам он остался стоять и махнул рукой дружиннику:
— Иди сюда! Садись — поешь, выпей!
Дружинник не стал ломаться — протиснулся мимо Сытина, плюхнулся на княжеское место. Залпом осушил стакан медовухи и жадно схватил кусок жареной свинины.