Немой крик
Шрифт:
Свое вдохновение он ежедневно черпал в мужестве дочери. Она была самым смелым и глубоким человеком из тех, кого он знал в своей жизни.
Мужчина понимал, что больше всего девочку расстраивает то, что она не может свободно общаться, и бывали дни, когда Люси просто уставала от попыток рассказать все, что ей приходило в голову, с помощью мигания глазами.
Но они заключили совместный пакт. В тяжелые дни отец откровенно спрашивал ее, не надоела ли ей такая жизнь. Много лет назад Уильям сказал девочке, что всегда будет с уважением относиться к ее решениям и никогда не станет продлевать
И когда он задавал этот вопрос, то, пока ждал ответа, внутри у него все замирало. Паузы между вопросом и ответом становились все длиннее, задержанное дыхание все сильнее жгло ему грудь, но пока в ответ он всегда видел одно мигание.
Уильям с ужасом думал о том дне, когда девочке все надоест и она мигнет два раза. Ему оставалось только надеяться, что в этом случае у него хватит мужества выполнить свое обещание. Ради дочери.
Пейн отбросил в сторону эти мысли. Вчера у Люси был хороший день. К ней приходила посетительница. Сначала Уильям не узнал эту девочку, но она представилась как Пола Эндрюс и, посмотрев на нее повнимательнее, он вспомнил внучку Мэри Эндрюс, которая в прошлом иногда приходила к ним вместе с бабушкой, чтобы поиграть с Люси. Мужчина искренне сожалел о недавней смерти Мэри, которая была его близкой подругой во времена работы в Крествуде. Похоронили ее два дня назад, и хотя сам Уильям на похоронах не был, он видел процессию из окна своей спальни.
Люси мгновенно узнала Полу и была на седьмом небе от счастья. Через несколько минут девочки выработали свой собственный метод общения, в детали которого не стали посвящать Уильяма. И он был абсолютно счастлив.
Надо было отдать должное Поле – она ничем не показала, какое впечатление на нее произвело физическое состояние подруги.
Пейн несколько раз выходил на кухню, волнуясь за душевное состояние дочери. Ему бы в голову не пришло запрещать кому бы то ни было навещать Люси, но он был бессилен заставить посетителей вернуться еще раз. С другой стороны Уильям понимал, что никогда не сможет полностью изолировать дочь от внешнего мира.
Девочки умудрились найти способ поиграть в настольную игру.
– Люси Пейн, а ты совсем не изменилась. Всегда была не прочь смошенничать, – услышал Уильям возглас Полы. За ним последовало бульканье его дочери, которое означало у нее смех. Сердце мужчины пропустило удар.
Он вышел на полчаса на улицу и выполол несколько растений, которые пробились между плитками во дворе, будучи уверенным, что его дочери ничего не угрожает. Эти несколько минут, проведенные на бодрящем утреннем воздухе, вдохнули в него силы на весь оставшийся день.
А еще через два часа Пола попросила у него разрешения прийти еще раз.
Уильям с радостью согласился.
Он принес кашу в гостиную и уселся на стул. Лицо Люси было розовым и радостным, а глаза внимательными и сосредоточенными. Сегодня тоже будет хороший день. Посещение Полы пошло им всем на пользу.
– Ты, что, никогда не устаешь от этой овсянки? – спросил Пейн.
Одно мигание.
Отец закатил глаза, и дочь повторила его жест. Уильям рассмеялся вслух. Затем поднес ложку
Когда он открыл дверь, его охватила паника.
Перед ним стояли мужчина и женщина, одетые в брючные костюмы.
На плече у женщины была сумка, а в руках у мужчины – портфель для бумаг.
Уильям мгновенно подумал о сотрудниках социальных служб, хотя время для их визита еще не настало, и они всегда предупреждали его заранее. Сразу после того, как их оставила мать Люси, Пейну пришлось выдержать настоящую битву за дочь. Он вел себя, как дрессированное животное в цирке, и только что не прыгал через обруч, стараясь показать, на что способен. Видя его решимость, сотрудники службы стали работать вместе с ним, чтобы сохранить ему дочь, а наличие работы в Крествуде сыграло в этом немаловажную роль. Но в его душе все еще жил страх, что в один прекрасный день он может ее потерять.
– Мистер Пейн? – спросила незнакомка. – Мистер Уильям Пейн?
Уильям утвердительно кивнул.
Женщина широко улыбнулась и протянула ему свою визитную карточку.
– Меня зовут Ханна Эванс, и мы из компании «Энтерпрайз электроникс». А пришли мы к Люси.
– Но… я не знаю… – неуверенно забормотал хозяин дома. – Зачем?
Ханна потерла руки и подышала на них.
– Может быть, вы впустите нас, мистер Пейн?
Уильям отошел в сторону.
Эванс вошла в гостиную и оказалась перед его дочерью. Пришедший с ней мужчина сел и открыл портфель.
– Доброе утро, Люси. Меня зовут Ханна, и я рада с тобой познакомиться. – У гостьи была теплая и открытая улыбка, и говорила она спокойным приветливым голосом, который был совсем не похож на снисходительный тон большинства взрослых. – У тебя всё в порядке сегодня?
Люси замигала.
– Это значит ДА, – перевел отец.
Не двигаясь с места, Эванс улыбнулась ему.
– Я знаю, мистер Пейн. Язык миганий широко распространен среди людей с ограниченными возможностями к коммуникациям.
И Ханна подмигнула его дочери, которая забулькала в ответ.
– Ммм… прошу прощения, – сказал сбитый с толку Уильям. – Я не понимаю, кто вы и что вы здесь делаете.
– Все очень просто, мистер Пейн. Мы представляем компанию, которая выпускает наиболее продвинутые коммуникационные системы, которыми можно управлять минимальными физическими усилиями, – стала объяснять женщина. – И существуем мы для того, чтобы делать жизнь людей с физическими ограничениями более интересной и занимательной.
– Ничего не понимаю. – У Уильяма закружилась голова. – Я ни с кем не говорил… У меня и денег нет…
– Насколько я понимаю, обо всем этом уже позаботились, – Ханна подняла руки вверх. – Это не мое дело, и у меня есть собственная задача.
Пейн почувствовал себя так, как будто оказался в параллельной вселенной. Он судорожно искал ответы и не мог их отыскать.
А Ханна уже снова повернулась к его дочери.
– Люси, у меня только один вопрос. Можешь ли ты двигать хотя бы одним пальцем?