Немой крик
Шрифт:
Два мигания.
– В таком случае мы можем многое для тебя сделать, – Эванс широко улыбнулась Уильяму.
Глава 78
Ким посмотрела на то, что стояло перед ней, и решила, что «Тетушка Бесси» [80] – неисправимая лгунья.
Коробка из-под готовых ингредиентов, с рецептом, стояла рядом с собственным произведением инспектора, которое она только что достала из духовки. Его не могли спасти ни блестящие украшения, ни горы сахарной глазури.
80
Один
Стоун выбросила коробку в бак с мусором. Она почувствовала себя преданной.
– Все равно я добьюсь, Эрика, – она подняла глаза к потолку. – Обязательно. Обещаю.
Во входную дверь постучали.
– Открыто! – крикнула хозяйка дома.
Появился Брайант – в джинсах, свитере и с пиццей в руках.
– Я не видел тебя сегодня в офисе, – сказал он, ставя пиццу на стол.
– Распоряжение Вуди, – закатила глаза Ким. – Я не хочу больше ему возражать, потому что у этой кошки осталась последняя жизнь [81] .
81
Ким сравнивает себя с кошкой, имея в виду ее необычайную живучесть. По преданию, у кошки девять жизней.
– Он, что, сам так сказал?
Инспектор кивнула и стала загибать пальцы.
– Начать с того, что я заработала две официальные жалобы на свое поведение. Потом трижды нарушила прямые инструкции и действовала вопреки официальному протоколу, – тут она загнула все пальцы в кулак. – И это не считая всего остального.
– Боже, неужели он был так жесток?! – воскликнул Брайант, уронив голову на грудь.
– Вот именно, – сказала его начальница, немного подумав. – Он вообще много чего сказал.
– И что же ты ему ответила?
– Я ответила, что у его модели сзади не хватает рычажных рессор.
Брайант расхохотался в полный голос, и Стоун последовала его примеру. Сейчас это казалось ей невероятно смешным.
Однако на самом деле это был ее способ сказать «спасибо». У Ким не было никаких иллюзий насчет того, что она может потерять работу, и Вуди абсолютно четко сообщил ей, что теперь ее спасли только результаты. Если б хотя бы одна из ее догадок не подтвердилась, в кутузке уже был бы новый постоялец. Это расследование подвело ее к самой грани, после которой она могла потерять самое дорогое из того, что у нее было, – и тем не менее, оно того стоило.
– А на прочее сколько времени он тебе дал?
– Месяц, – простонала Ким, доставая из буфета две чистые кружки.
– Боже, и что же ты собираешься делать?
Инспектор пожала плечами. У нее было четыре недели на то, чтобы переговорить с психологом – в противном случае ей грозило временное отстранение от должности.
– Но ты же не думаешь, что он действительно выполнит эту угрозу?
Ким вспомнила решительное выражение на лице Вуди.
– Можешь не сомневаться, – вздохнула она. – Обязательно выполнит.
– Ну что ж, тебе, наверное, будет интересно узнать, что Ричард Крофт выглядит уже гораздо лучше, – сменил тему ее гость.
– Правда?
– По крайней мере, так было, когда я зачитывал ему его права.
Хотелось бы Стоун поприсутствовать при этом лично!
– Только не говори мне, что миссис Крофт при этом не было, – сказала она.
– Конечно же, она была. На несколько минут она превратилась в верблюда, страдающего
– Переговоры?
– Ну да, с Ричардом. Мне кажется, что в недалеком будущем его ждет развод по ускоренной схеме.
– И что же он, в конце концов, показал?
– Подтвердил, что Бет убил Виктор. Остальные просто помогли захоронить тело. И еще он сказал, что это Тереза Уайатт предложила устроить пожар, чтобы запутать все списки девочек: и тех, которые бежали, и тех, которые были переведены в другие учреждения, и тех, которых передали родственникам.
– Ты ему веришь?
– Не знаю. Хотя это и не имеет принципиального значения. Конечно, у него будет хороший адвокат, но какое-то время ему точно придется провести в тюрьме. Важнее то, что его нынешняя жизнь закончена. Жена, дом, карьера и, вероятно, дети – всего этого он лишился навсегда.
Ким промолчала. Говорить было нечего. По отношению к Ричарду Крофту она не испытывала ничего, кроме сильнейшего отвращения. Да и жизнь ему удалось сохранить по чистой случайности.
– Как ты думаешь, Виктор Уилкс действительно такой монстр? – Лицо у Брайанта было серьезным. – То есть я знаю, что он сделал, но в то же время он окормлял свою паству и все такое… Может быть хоть что-то хорошее в нем оставалось?
Иногда сержант казался инспектору гораздо моложе своего возраста. И Ким было жаль, что именно ей придется объяснять ему, что Деда Мороза в жизни не существует.
– Нет, Брайант, – покачала она головой. – Он работал в таких местах, где погруженные в отчаяние дети давно попрощались с малейшей надеждой на новую жизнь. И вот там он им представлялся настоящим маяком надежды в океане невзгод. В этом было и его вознаграждение, и его реальная власть. Секс с испуганными, незащищенными, молодыми девочками давал ему физическое удовлетворение. Он все время находился в местах, где обвинение в изнасиловании было практически невозможно доказать, а те, кто начинал представлять собой какую-то проблему, просто исчезали. Он убивал их, и от этого тоже получал удовольствие. Делал это, потому что был уверен в своей безнаказанности и потому что подвел философское оправдание под убийство любого, кто ему мешал. Думаю, что жертвы Уилкс находил и в Холлитри, и, как это ни печально, мы так и не узнаем их полный список. За два года с того момента, как он там появился, из этого комплекса исчезли девятнадцать девочек. Добавь сюда те случаи, о которых члены семьи вообще не заявили, потому что или не заметили их, или им было на это глубоко наплевать. Думаю, что эта цифра удвоится.
– Мерзавец, – пробормотал Брайант.
Ким согласилась, но упокоила себя тем, что Виктор Уилкс уже никогда не выйдет на свободу.
– Машину нашли? – спросила она.
– Гараж за апартаментами, зарегистрированный на имя Никола Адамсон. Белая «Ауди» с поврежденным передним крылом.
Стоун покачала головой. Несмотря на все свои усилия, она никак не могла испытать хоть какую-то симпатию по отношению к Терезе Уайатт, Тому Кёртису, Ричарду Крофту и Артуру Коннопу. Вместе с Виктором Уилксом они скрыли смерть трех молодых девочек и на десять лет лишили их всякой надежды на правосудие. И все это только для того, чтобы скрыть свои собственные грязные секреты. Каждый из них нашел свой собственный способ, чтобы еще больше надругаться над жертвами… Более того, они все приложили руку к убийству еще одного ребенка, единственная вина которой заключалась в том, что она хотела надеть розовый кардиган своей сестры.