Ненаместные
Шрифт:
Ким пожал плечами.
– К делу, так к делу.
– Как-то сразу подобрался, из голоса напрочь исчезли панибратские нотки, - Повлияй на Дангу. Уму сегодня накладывали швы...
– Мне тоже в его возрасте частенько накладывали швы.
– Герка качнул коляску, - Бывает. Умарсу повезло, он легко может это прекратить.
– Данга сильнее и, насколько я понял, они бьют скопом...
– Слушай.
– Устало сказал Герка, - Я с тобой сейчас это обсуждаю только потому, что немного сочувствую твоему Умарсу. Любой нормальный человек тебе
– Я не подключал Яйлу, потому что думал, что ты - разумный парень, и мы сможем найти общий язык, но...
– Яйла Пашт-Кеес-Фелх, председатель родительского комитета, верно? Ну, попробуй, объясни ей, что ее сына, кота по рождению, травит какая-то жаба.
– Герка ухмыльнулся.
– Даже если она поверит, ты только сделаешь Умарсу хуже. Думаешь, почему он не жалуется? Потому что это позор. Он - позорище своего рода, и понимает это. И он им и будет, пока не намотает сопли на кулак и не сколотит собственную кодлу.
– Что за бред? Почему нельзя решить это... цивилизованно?
– Ты учился в Тьенской школе-интернате? Тогда не поймешь.
– Безразлично сказал Герка, - Тьмаверсткая школа, со всеми ее корпусами - это просто чуть более честное место, чем сам Тьмаверст. А центральные корпуса - самое честное. Главный урок, который там преподают - знай свое место. Твой Умарс не хочет бороться за то место, что принадлежит ему по праву. Причем здесь Данга? Он просто цепляется за свое.
– За счет слабого?
– За счет кота, который не хочет быть котом. За счет позорища.
– Герка впервые прямо посмотрел Киму в лицо.
– Ты чего, хочешь, чтобы я посочувствовал? Слишком много швов мне накладывали, у меня почти что жабья кожа. Я хорошо помню каждый.
– Он постучал себе по лбу.
– Я горжусь Дангой.
– Как можно гордиться... этим?
– Зашипел Ким.
Впервые с начала разговора уши его заострились, а зрачки сверкнули в сгущающихся сумерках зеленым. Герка встал и пошел по знакомой дорожке в сторону дома, толкая коляску перед собой и то и дело оглядываясь на Кима. Мало ли, кто знает, учат ли в Тьене правильному обращению с трансформацией?
Ким хорошо запер своего кота, и тот вырывался наружу только в движении. Но сейчас, похоже, начал отвоевывать тело.
Ким нагнал его всего несколькими пружинистыми шагами.
– Я спрашиваю!
– Сграбастал за ворот.
– Детей разбудишь.
– Спокойно сказал Герка.
– Угомонись.
То есть надеялся, что спокойно. На лбу выступила испарина, а для того, чтобы коленный сустав не перестроился, приходилось концентрироваться. Не будь с ним громоздкой коляски, он давно бы несся к дому, перепрыгивая через сиреневые кусты и прочие насаждения. А так... На то, чтобы выдрать сестренок из громоздкого кома комбинезончиков, пледиков, ремешков и прочих одеялец, которые и предназначены-то для того, чтобы ребенок не вывалился,
К счастью, Ким смог взять себя в руки. Ну, хотя бы выпустил Герку.
– Ты прав.
– Сказал он тихо.
– Я из Тьена, и ничего здесь не понимаю. Не город, а цирк какой-то! С конями...
– Осекся и снова начал шепотом, - Ты, кажется, хорошо в этом разбираешься. Я хочу брать у тебя уроки.
– Может, у сестры спросишь? Мрыкла неплохо устроилась.
– Хмыкнул Герка, - Ты меня только раз грязью окатил и за ворот сгреб, почему я должен что-то тебе объяснять? Ты вообще кто?
– Наследник рода Пашт?
– Предположил Ким без особой уверенности.
– Официально объявленный?
– Переспросил Герка, уцепившись за эту неуверенность, - или так, старший сын?
– Я буду платить.
– Сдался Ким.
– Тысяча в час, пару часов по выходным, пойдет?
– Через три недели осенние попрыгушки, а я помогаю организовывать.
– Развел руками Герка, - Лучше иди к сестре, а не к едва знакомому жабу, а?
Герка упрямо толкал коляску вперед, и до выхода из парка осталось совсем чуть-чуть. Потом пробежать под аркой, и можно будет захлопнуть калитку под самым носом этого настырного кота.
– Сестра занята.
– Фыркнул Ким.
– Обихаживает мою невесту.
– Вспомнив о невесте, он вдруг перекривился, как от зубной боли и зашептал горячо, - Герка, пожалуйста, есть у тебя хоть капля мужской солидарности?
Герка даже уловить не успел, как разговор успел переключиться на мужскую солидарность.
– Нет?
– Две тысячи.
Калитка уже рядом. Немного осталось.
Ким ухватился за ручку коляски.
– Помогу покатить... Три. Я не могу обратиться к семье за объяснениями, пойми же ты!
– Причем тут я?
– Удивился Герка и вдруг понял, - У тебя вообще, что ли, знакомых в городе нет?
– Только по работе...
– Развел руками Ким, - Не успел обжиться.
– Ты окатил меня грязью, оскорбил моего брата, хватал меня за воротник, а теперь помнишь об услуге?
– Дружба, начавшаяся с битых морд - лучшая дружба. Так классик сказал. Я тебя не бил, так что мне нужен только совет. И я готов платить. И я не отстану.
– Какой еще классик?
– Ну ладно, я сказал.
– Ким протянул руку.
– Договорились?
Герка сдался. С такой настырностью Ким мог бы уговорить стену подвинуться.
– Договорились.
Но руку не пожал. Вкатил коляску и с превеликим удовольствием захлопнул у Кима под носом калитку.
Он наконец-то связал между собой занятую невестой Мрыклу и невозможность Кима поговорить с семьей.
– Хорошего договорного свидания!
– Медовым голосом пожелал он Киму, - Через Умарса передам время и место встречи.
– Спасибо.
– Искренне сказал Ким.
– Да тебе спасибо! Получать четыре тысячи в час за болтовню, которая все равно тебе не поможет - почти что моя мечта.