Ненаместные
Шрифт:
Она совсем отвыкла от этого щемящего чувства пустоты, которое распухает, распухает - и никуда от него не деться. В сердце - звенящая тишина, в голове тоже.
Кажется, что это должно способствовать ясности мыслей, но на самом деле очень сложно думать, когда в мозгах только и вертится, что бесконечная пустота.
Апатия.
Холодно и хочется спать.
Нет, совсем не обидно. Никак.
Лучше было бы обидно.
Данга выторговал себе место у окна. Непонятно зачем, потому что в окно он почти не смотрел.
Герка помнил, как сам ехал на свои первые попрыгушки и точно так же торопил электричку. Правда он был один, а не в огромной компании, и опасался скорее того, что его не допустят. Не поверят, что уже одиннадцать. Он всегда казался слишком мелким для своего возраста.
К счастью, за него получился двоюродный дядюшка, который тогда был организатором. Что же, эстафетная палочка принята, пришел черед Герки ручаться и орагнизовывать.
Стоило ли все это сломанной ноги? Когда ему было одиннадцать, он был уверен, что стоило. Он же настолько крут, что преодолел и осенние и весенние попрыгушки до того, как ему исполнилось двенадцать! Доказал... всем.
Сейчас... повзрослел, наверное. Когда ты в семнадцать чувствуешь левой ногой все колебания атмосферного давления, это больше похоже на кару божью, чем на суперспособность, ниспосланную в награду за храбрость. Не так давно он вообще обнаружил, что всем, в общем-то, наплевать на Геркины доказательства шестилетней давности. И даже не особо удивился.
Дангу-то конечно допустят. Он вел себя куда взрослее, чем следовало ожидать в его годы - если, конечно, ему не было выгодно, чтобы его считали ребенком. К тому же Герка мог за него поручиться.
Жаль, что он еще не дорос до осознания, что это все, по большему счету, бессмысленный риск ради риска. Герка не мог его в этом упрекнуть и не собирался переубеждать: какие-то вещи можешь понять только сам.
Как бы то ни было, Герка помнил, что ехать на попрыгушки в одиночестве было нестерпимо-бесконечно. И, похоже, в компании время тоже отказывалось ускориться.
Никто не хотел Дангу развлекать. Ким сидел в телефоне, Бинка и Умарс дремали, подпирая Лиль с двух сторон. Она же уткнулась в учебник физики. Хмурилась, покусывала губы, когда думала, что на нее никто не смотрит, переворачивала страницы осторожно, чтобы не разбудить мелких.
Без косметики она выглядела... непривычно. Не хуже и не лучше - иначе.
Хотя Герка не так часто ее видел, чтобы привыкать или хотя бы иметь право сравнивать.
Данга в очередной раз обвел полубезумным взглядом вагон и возопил:
– Амме!
Бинка подпрыгнула от резкого звука, заозиралась. Умарс поднял уши, хоть глаз и не открыл. Похоже, коротенькая сиеста кончилась, и теперь станет шумно и весело. Кто бы сомневался: в отличие от Герки Данга никогда не мирился с одиночеством.
Юный песчанка из кафе дядь Кееха пробрался к ним откуда-то из середины вагона. Лиль улыбнулась ему
Даже учебник отложила ради этого.
– У тебя глаз-алмаз, Данга, - фыркнул Амме и протянул руку Герке для рукопожатия, - Амме рода Тен. Мы встречались в кафе... мой младший у твоего младшего на посылках... был. Хотел бы я знать, что случилось.
Ладонь у него была вялая и потная.
– Секрет фирмы, - скривился Данга, - я же говорил.
– Какими судьбами?
– вмешался Герка, спасая брата от необходимости объясняться.
– У младшего первые попрыгушки. Хочу глянуть. Только тс-с-с, он в соседнем вагоне и не в курсе.
Лиль понимающе кивнула.
Герке не нравился этот тип. Какой-то он был... мутный. Слишком легко пошел на контакт. Слишком быстро перешел на ты. Хотя еще недавно сок подносил.
Не то чтобы Герка ставил себя выше официантов и прочего обслуживающего персонала. Он сам пару раз подрабатывал летом. Именно поэтому он знал, что между даже бывшим клиентом и персоналом сохраняется, как минимум, некоторая неловкость. А поведение Амме можно было назвать панибратством. Но даже если его брат приходился кем-то Данге, для самого Герки Амме оставался официантом из кафе дяди Кееха и должен был это понимать.
В таких случаях сложно решить, хамят тебе, или человеку просто искренне плевать на условности. Хотя та трусоватая гнильца, которую Герка в себе ненавидел, орала во весь голос: хамит! Зарвался!
Он с трудом ее заткнул.
– А ты чего? Тоже с младшим?
– Амме указал на Дангу.
– Я организатор, - хмуро ответил Герка.
– Ого! Ну конечно, ты же из Жаб. Хотел бы я быть Жабой... Эндемики! Звучит как музыка. Эн-де-ми-ки. Попрыгушки - ваши, долголетие - ваше, водой в городе заведуете вы... Даже в артефакторике преуспели.
– Не сказал бы.
– А как же Чецка рода Ваар?
– Мой самый младший брат?
– делано удивился Герка, которому разговор нравился все меньше.
Он не планировал обсуждать ни дедушку, ни артефакторику, и намекнул об этом так прямо, что и Бык бы понял. Но у этого мыша в роду были не иначе как бараны.
– Только если его назвали в честь деда, потому что он унаследовал его талант.
– Об этом рано говорить, - сухо сказал Герка.
Тут Данга снова вмешался. Его терпение всегда лопалось быстрее.
– Ну вот, Амме, опять ты о своем, а я тебя позвал не дедушкиными афоризмами сыпать, - чуть резковато сказал он, - а в контакт сыграть. На семерых веселее получается.
Довольным взглядом проследил, как Лиль покорно убирает учебник.
– Отнимите у Кима телефон кто-нибудь, а то чо он!
– Добавил он.
Ким обреченно вздохнул и убрал телефон в карман.
– Это обязательно?
– Обязательно, - вздохнул Герка, - иначе он не отвяжется. Ладно тебе, Бинка с Дангой едут преодолевать сложную полосу препятствий, поддержи уж мелких, как взрослый.