Шрифт:
По вечерам городские огни светлой колоннадой отражаются в море. Но стоит живому зеркалу фьорда подернуться хотя бы легкой рябью, как колонны рушатся. В безветрие же так и хочется сбежать вниз, к воде.
Однажды вечером женщина не утерпела и выбежала из дома, не дошив рождественское платье.
От дома до моря рукой подать, но она остановилась па полдороге: все небо полыхало северным сиянием. Сполохи, то алые, то зеленые, прекрасные, фантастические, поочередно освещали небосвод.
Любуясь этим величественным зрелищем, она вдруг услышала, как ее позвали.
Вернувшись
Вскоре вернулся муж. С ним ничего не случилось, и все страхи показались женщине беспричинными.
Но тем не менее чувство тревоги нарастало, не давая ей ни секунды покоя. Может быть, и она, и девочка заболевают – сейчас, под самое рождество?
Все валилось у нее из рук. Оставалось только лечь в постель в надежде, что к утру все пройдет. Но едва она легла, как перед ней вновь заплясало северное сияние. Она то закрывала, то открывала глаза, а оно светилось все так же ярко, превращаясь в фантастические видения, которые удивительным образом подчиняли себе ее волю. При всем старании избавиться от видений не удавалось. Что же с ней происходит?
Как ни прекрасно северное сияние, хорошего мало, когда оно преследует тебя.
Ее охватило непреодолимое желание разбудить мужа и попросить его поговорить с ней, но, слыша его тяжелое дыхание, она удержалась.
Уже ночь, и он – она это знает – мгновенно уснет опять, устав за день и не понимая того, что с ней происходит и чего она не в силах объяснить. Надо взять себя в руки, ничего другого не остается.
Она не заметила, как подкрался сон и положил конец причудливой игре фантазии и северного сияния.
Наутро она почувствовала себя совершенно здоровой. Девочка тоже была прежней, самой веселой в семье.
Но небо было не узнать. День стоял серый, тусклый, сумрачный. Подморозило, вороны выделывали фигуры высшего пилотажа.
Почему-то все разом вдруг заговорили о снеге. Дети мечтали «покататься на реактивном самолете». Склон, спускавшийся от дома, назывался – зимой и летом – санной горкой, он доходил до самого моря, и захватывающие игры происходили порой у самой воды, доставляя женщине массу волнений.
За ужином разговоры о снеге прекратились. Главной темой стало приближающееся рождество, свечи, подарки. Когда желания детей перешагнули границы реального финансовые возможности семьи, женщина поднялась из-за стола.
Да и времени у пес тоже было мало, ее ждали недошитое рождественское платье и штаны мальчишек: одно надо было укоротить, другие – удлинить, третьи – залатать. Из-за мерзкого кота [1]
Поверье живуче, только теперь уже не отделаешься одними штанами или рубашкой. Народная сказка оказалась удобным предлогом для того, чтобы заставить людей покупать как можно больше. Огромного, злобного рождественского кота превратили в кота рекламного, угрожавшего всем несчастным, что ходили в старье.
1
По исландским народным поверьям, «рождественский кот» лишает праздничного ужина тех, кто не надевает на рождество новую одежду.
Расходившихся детей трудно утихомирить, но отец сумел.
– Сегодня мы ляжем рано, – сказал он, – Будет шторм, а его лучше переспать.
Он пообещал детям рассказать длинную сказку.
Порой, когда женщина видела, как дети, не пикнув, гуськом следуют за отцом, она чувствовала уколы ревности. Ему всегда достаточно сказать одно-единственное слово, а ей приходится подолгу уговаривать шумно протестующих ребят.
Но сейчас ее занимали другие мысли. Муж сказал, что надвигается шторм. Страх перед зимними штормами преследовал ее с детства. Эти бури стоят жизни многим людям, на море разыгрываются страшные трагедии. Старики чувствуют себя в такое ненастье особенно бесприютно и ищут в своем одиночестве сочувствия и утешения у детей. Л те всегда готовы слушать. Она тоже не исключение. Быть может, видения вчерашней ночи как раз и навеяны рассказами стариков о своей жизни?
Но чего ей страшиться? Никто из ее близких не борется сейчас со штормом в открытом море.
И все же она прислушивалась.
Дети уснули быстро. Она уже сидела за шитьем, когда муж вышел от них и постучал пальцем по барометру.
– Все падает и падает, – сказал он, заглядывая к ней в комнату. – Может, хватит на сегодня? Ложись-ка спать, пока ne начался шторм.
– Кто-то должен постараться, чтобы праздник был праздником, само по себе ничего не делается.
– Да-да, конечно.
Женщина ждала, что муж скажет еще что-нибудь, но он только проверил, хорошо ли закрыты окна, и ушел в спальню.
Она думала, что он вернется – вернется и посидит с ней, и все ждала, ждала, пока наконец не потеряла всякую надежду.
Видимо, причиной всему ее ответ. Ведь в нем было и скрытое обвинение, и вместе с тем несправедливое требование. Сколько раз он, усталый и сонный, сидел с ней ночи напролет!
Женщина пожалела о своей резкости.
Разве не ее обязанность заботиться о доме? Разве он не помог ей, уложив детей спать?
И все же она ощущала некоторое раздражение. Попыталась сосредоточиться на шитье. Быть может, сегодня удастся кончить рождественское платье для девочки. Время от времени но стеклу ударяли градинки. Наверное, пойдет снег и исполнится желание детей: завтра они смогут покататься на санках.
Признаков бури пока не было, и женщина старалась убедить себя, что все обойдется.
И все же прислушивалась.
Было уже довольно поздно, когда она вдруг почувствовала, как что-то словно коснулось дома снаружи. И тотчас налетел первый шквал.