Ненастоящий полковник
Шрифт:
– И когда же, позвольте вас спросить, он с вами успел заключить договор на оказание адвокатских услуг? Если он сидит в камере, а вы, насколько мне известно, к нему еще не заходили.
Усков опять деликатно покашлял, только на этот раз в кулачок.
– Неужели вы думаете, что я просто так заявился к вам? Это же смешно. Согласитесь? Я серьезный адвокат и если уж берусь за дело…
– Да вы напрасно обижаетесь, – развел руками Федор. – Я ни о чем таком не подумал. Просто в каждом деле, нужно придерживаться законности. Заключить договор на оказание
– Правильно, – согласился Усков, а майор продолжил:
– Если у вас есть такой договор, то предъявите. А потом мы с вами будем разговаривать по существу.
Адвокат и на это согласился. Поднял с пола свой дипломат, хотел положить по привычке на колени, но мешали подлокотники, и тогда он положил его на край стола, предварительно спросив:
– Не возражаете?
Федор не возражал. А Усков открыл ключиком замочки дипломата, и, порывшись в бумагах, нашел договор. Таких договоров у него там было едва ли не на каждого члена группировки руководимой вором Бариком и на него самого. Но сейчас ему понадобился только договор на Хоботова.
– Вот, пожалуйста, вам и договор, – сказал он, передавая его майору Туманову со словами: – Взгляните.
Федор взглянул, искоса бросив взгляд на раскрытый дипломат. Пора было действовать. И он глянул сначала на Грека. Усатый капитан едва заметно кивнул майору. Потом глянул на лейтенанта Ваняшина. Тот показал глазами, что готов действовать. В руках он держал пачку сигарет, а под пачкой сложенную пополам тысячарублевку. Поняв взгляд майора, как сигнал начинать, Ваняшин чуть подался всем корпусом ближе к адвокату, будто тоже хотел прочитать договор, и незаметно подкинул к ногам Ускова бумажную купюру.
С другой стороны к Ускову прилип Грек. Усатому капитану вдруг тоже понадобилось вникнуть в суть договора. Ничего, кроме брезгливого чувства, этот усач с подбитым глазом, вызвать у адвоката не мог. Усков любил аккуратность во всем. В одежде. В делах. Покосившись на Грека, он вместе со стулом чуть отодвинулся к Ваняшину, предоставив, усатому хитрецу больше возможности залезть в его раскрытый дипломат, который он не стал двигать по столу. Теперь надо было сделать так, чтобы Усков хотя бы на несколько секунд нагнулся. И молодой лейтенант, изобразив на лице неописуемое удивление, ткнул пальцем под ноги Ускову, со словами:
– Это ваша бумажка?
Адвокат чуть наклонил голову, но этого было не достаточно, чтобы Грек мог сунуть пакет с порошком ему в дипломат под бумаги. Заметив тысячарублевку валявшуюся, у него под ногами, он часто-часто заморгал, видно соображая, откуда тут у его ног могла взяться эта купюра. Ведь когда садился на стул, ее не было на полу.
– Это вы, наверное, обронили, когда платочек из кармана доставали, – подсказал Ваняшин, скроив на лице улыбку.
Федор почувствовал, как у него замирает сердце. Сейчас этот очкарик, хапнет ее и потом, может статься, что не отдаст. И тогда, прощай, тысячарублевочка.
– До вас у нас тут такие деньги не валялись, – настойчиво уверял лейтенант Ускова. И тот, кажется, начинал
А Федору захотелось, выскочить из-за стола, быстро подбежать и сцапать ее, пока это не сделал Усков. Но он опоздал.
– Вы в этом уверены? – несколько смущенно спросил адвокат, для убедительности порывшись в кармане. Деньги обычно он носил в бумажнике. А чтобы вот так, безалаберно ложить их в карман. Да еще тысячарублевку. Хотя тут же он постарался внушить себе мысль, что эта купюра действительно его. Вчера он встречался в Барковым в ресторане. Вор ужинал там и пригласил Ускова. Посидели, выпили. Домой Усков вернулся пьяненьким. Да лучше и не забивать голову.
– Да, пожалуй, вы правы, молодой человек, – сказал адвокат и наклонился, поднять купюру.
Воспользовавшись этим, Грек быстро сунул ему в дипломат под бумаги пакет с наркотиком. Когда Усков распрямился, усатый капитан, как ни в чем не бывало, сидел, положив ногу на ногу, и старательно ковырял пальцем в носу. Адвокат покосился на него, потом взял у Федора договор, уложил его в дипломат, закрыл крышку и запер замочки на ключ.
Грек с Ваняшиным облегченно вздохнули. И только майор загрустил. Жаль было денег.
– Теперь, после того, как вы ознакомились с договором, скажите мне, по какому праву ваши сотрудники вчера задержали моего клиента? – настойчиво потребовал адвокат объяснений.
Федор сидел с задумчивым лицом. Думал, о том, как везет этим адвокатам. Вот тот же Усков, делать ничего не сделал, а тысячу огреб.
– Николаич, ты, о чем замечтался? – вывел его Грек из задумчивого состояния. Капитан решил помочь, своему старшому, сказал:
– А задержали вашего клиента при попытке оказать сопротивление оперуполномоченным уголовного розыска. То бишь мне и лейтенанту Ваняшину. Более того, Хоботов покушался на жизнь лейтенанта. Пытался застрелить его. И если бы ни его самоотверженные действия…
– Слушайте, Греков, что вы мне все, если бы, да кабы. Мне нужна конкретика. Как, это все происходило. Где в это время находились вы, где находился мой клиент. Может быть, вы его сами спровоцировали на этот выстрел. А может быть, и не было никакого выстрела. Мне нужно ознакомится с протоколами осмотра места происшествия, с экспертизой по поводу оружия. И желательно бы, встретиться с самим Хоботовым. Вы позволите? – он посмотрел на мрачного Туманова.
Федор кивнул.
– Да хоть сейчас. Пойдемте, я вас провожу к дежурному.
Сидевший за пультом оперативный дежурный, сначала потребовал от адвоката предъявить удостоверение. Усков достал его из кармана своего шикарного пиджака. Дежурный посмотрел, сверил фотографию, вернул. Но тут же попросил предъявить договор, предоставляющий право Ускову, оказывать задержанному Хоботову адвокатские услуги.
Ускову пришлось лезть в свой дипломат.
– Я всегда говорил, что бюрократия пронизала наши доблестные органы сверху донизу, как ржавчина. Слово человека, для вас уже ничего не значит, – сказал адвокат, отпирая ключиком замочки.