Ненаучный подход
Шрифт:
Виктор приподнял бровь.
— Ну как вы с Боренькой-то беседовать собрались? Или сами — колдун? Обалдеть, маги в страже служат! До чего дошло-то, а! Чтоб, значит, скотина вам все подноготную выкладывала, да? Хитро…
— Я правильно понимаю, что вы обвиняете Альберта Нильса в совращении вашей свиньи? — с каменным лицом спросил Виктор.
— Не свиньи, а призового хряка! — взвился полевик. — Боренька мой — черный рианский, за громадные деньжищи куплен, я с ним породу свинок улучшаю, ни у кого такого нет! Я ж первейший свиновод в Гнездовске, не просто так! Как сынка на Меланье
— Напишите-ка все, — оборвал его Виктор. — Вот перо, вот бумага.
Он вышел из допросной, сохраняя серьезное, даже чуточку озабоченное выражение лица. Смысл фразы «сначала проржись» расцветал новыми красками.
Через несколько минут Виктор снова смог изобразить сурового следователя, хотя предательское хихиканье то и дело норовило прорваться.
«Итак, что мы имеем, — прикинул он про себя. — Взлом, проникновение, кража и последующая драка. М-да… Прокурор рехнется обвинительное заключение судье представлять и объяснять, что именно и как украли. Дело о преступном осеменении свиньи. Твою ж мать, вот я влип! От контрабанды, магии и политики — к свиньям. Впрочем, вполне баронское занятие, в прежние времена они бы к сюзерену пошли за справедливостью. Вот бы их к князю спровадить! Жаль, не с нашим счастьем…»
— Ваш-бродь, — пробасил подошедший к Виктору городовой, — тама к драчунам адвокаты прибёгли. Требуют пущать.
— Валяйте, — вздохнул Виктор. — Организуй адвокатам встречи с клиентами. Будем разбираться… с величайшим свинством в мире.
В кабинет Виктора Эрик вошел паинькой. Вежливо кивнул, осторожно сел на скрипнувший стул, сложил руки на коленях и всем своим видом продемонстрировал кротость и смирение. Настолько правдоподобно, что получилось очевидное издевательство.
— Докатился, сержант, — с преувеличенной грустью сказал Виктор. — Взлом, проникновение, кража…
— Нажаловался, значит, Сташек? Так не виноватый я. Он, растяпа, загон с хряком не запер, свинка и забралась. А я собственность нанимателя защищать должен, вот и пошел вызволять хрюшку. Ну а что у них там любовь случилось — так впору господину Нильсу компенсации требовать за поруганную свинячью честь. Ишь, набросился Сташеков хряк на красотку! Я еле спас.
— Угу, — кивнул Виктор. — А Сташек Ковальский говорит, что замок ты взломал. И что, когда его работники тебя задержать пытались, ты кому-то зубы выбил. Три свидетеля драки и порчи имущества.
— Эт я хряка, что ли, спортил?! Да ни в жисть! Скотине понравилось, вообще-то.
Виктор смерил взглядом бывшего сослуживца.
— Перспективы у тебя, сержант, мрачнее некуда. Полевики отделаются штрафами за нарушение общественного порядка, а вот тебе светит уголовное обвинение и каторга. Памятуя прошлогодние дела, прокурор на тебя всех собак повесит. Сначала прохохочется, а потом докажет, что ты при помощи свиньи украл дорогущее семя призового хряка. Думаешь, обвинитель упустит шанс за то позорище в суде отыграться? Тем более что все проблемы ты себе сам обеспечил?
— А ты, господин барон? — спросил Эрик, четко дозируя серьезность и намек на
— Дурак ты, сержант, — покачал головой Виктор. — На вот, почитай.
Следователь передал Эрику несколько исписанных листков. В показаниях полевики старательно валили все на охранника-человека. По их словам, Эрик Кузнецов самостоятельно придумал и осуществил все дело со случкой свиней, а Сташек Ковальский, владелец хряка, огульно обвинил в этом нехорошем поступке своего приятеля Нильса.
— Врут, — только и сказал Эрик, просмотрев бумаги.
— Знаю, — кивнул Виктор. — Но здесь слово против слова. Хочешь, расскажу, как дело было? Нильс тебя отправил свинью к хряку привести, а Сташеку это очень не понравилось. Сташек психанул и решил проучить конкурента. Но старейшины полевиков через адвокатов быстро пояснили разобиженному свиноводу, что выносить сор из избы плохая идея. Раз делу уже дан ход, нужно все свалить на чужака, а кто прав, кто виноват — разобраться внутри общины.
— Паскуды малорослые.
— Все так, — снова согласился Виктор. — Им проще сдать тебя, чем позволить обвинить своего. И ничего с этим не сделать, все с одних слов твердить будут.
Очень хотелось послать Эрика по матушке и подальше, раздобыть бутыль самогона и напиться до полной утраты связи с реальностью. Какое дело гнездовскому следователю до бывшего имперского сержанта? Наше дело маленькое — упаковать, оформить, отправить по инстанциям. Добить собственное прошлое, причем даже не тонким клинком милосердия, а лопатой для уборки свиного дерьма.
Хорошее надгробие для барона и рыцаря, да? Кучка навоза.
Нет уж. Оставим могилу чистой.
Виктор мог бы сказать что-то вроде: «Хоть ты, сержант, и считаешь меня закисшим козлом, не только полевики своих не сдают!» или еще какую-нибудь красивую фразу, но не стал тратить время на дурацкий пафос.
— Слушай внимательно, — строго сказал Виктор, — и запомни накрепко. Я тебя давно завербовал в осведомители. И к Нильсу ты на службу устроился, потому что я подозревал его связь с контрабандистами и полевиками — убийцами Ивана Шкипера. Говорить об этом пока никому не нужно, просто затверди, чтоб самому поверить. Ясно?
— Ясно, командир, — через несколько долгих секунд кивнул Эрик. — Спасибо. Ты извини…
— Потом, — прервал его Виктор. — Сейчас лучше расскажи, как дошел до такой жизни. Пару лет назад ты был охранником при знатной даме. Как ты променял благородную госпожу на свинство?
— Как-как, — пробурчал Эрик. — Каком кверху. Контракт с дамой закончился. Цацки императорские, что ты у меня брать не захотел, я продал Александру. На удивление, имперцы меня не попытались ни кинуть, ни убить, расплатились честно, даже намекали на возвращение на службу. Можно было бы завести приличный трактир, да что-то не тянет меня на оседлую жизнь. Деньги я до гроша вложил в перспективное дело, а жить-то надо. Полевики неплохо платят за представительный вид, высокий рост и умение качественно дать в морду. Вот и поработал я в Кошицком Межевье… пока там малость не наследил. Пришлось приехать сюда, наняться к Нильсу.