Ненависть и другие побочные эффекты волшебства

Оболенская Ася

«Колдундом-150», я бы даже сказала, дайте попкорн!

— В то время, пока ты превращался в такого мудака. — с улыбкой парировала Александрина.

А здесь становится горячо. Я передумала насчет попкорна, тащите шампанское!

— Даже так?

— Даже так, Вадим, что тебе мешало просто вести себя нормально? Сидел бы в Совете на жопе ровно, вместо того чтобы сейчас… Хотя кому я это объясняю. — колдунья прервалась, шумно выдохнула, а затем поднялась на ноги. — Прошу встать.

Я спорить не собиралась, слишком уж была увлечена

представлением, мозг даже не успевал диалоги обрабатывать с такой скоростью. Если так пойдет и дальше, то уровень того, что стоит усвоить за ночь, перевалит за адекватную отметку, и я начну серьезно тупить.

Колдун, что удивительно с блондинкой пререкаться не стал, скривился, но вертикальное положение принял, на что студенточка удовлетворенно кивнула.

— Силой, которой наделил меня совет… — Александрина сделала паузу, сперва внимательно посмотрела на мажора, потом на меня, а у меня в голове за это время уже успело проскочить «Объявляю вас мужем и женой», даже марш Мендельсона заиграл. Свят, свят, свят! — Привожу постановления в исполнение.

Блондинка взмахнула руками, и мое запястье в то же мгновенье защипало. Я даже не выдержала, взвизгнула, а затем чисто на рефлексах задрала рукав кардигана повыше, чтобы увидеть татуировку.

Стоп-стоп-стоп! Ее тут точно не было!

Хотя, двери тоже не было. Ладно, пора бы смириться с тем, что тут предметы берутся из ниоткуда, и логика напрочь отсутствует, но что же это за убожество?!

— Александрина… — протянула задумчиво и с досадой, не прекращая изучать запястье.

— Да, Лина?

— Я вас, конечно, обидеть не хочу… Но мастер из вас так себе.

— Ну, извиняй, эскизы уже несколько веков не меняли… — с улыбкой в голосе ответила колдунья.

— Ну почему хоть пол елочки? Я не заслужила целую?

— О, а об этом тебе должен рассказать твой наставник. Значение рун — базовая часть, основа основ, так сказать, так что ты не стесняйся, обращайся, он для этого и нужен.

Оторвавшись от стремного рисунка на запястье, предварительно прикрыв его рукавом, посмотрела на мажора, который в данный момент как раз рассматривал свою половину елочки, которая была чуть больше и ярче моей.

Судя по его недовольному виду, меньше всего он сейчас мечтал поделиться со мной информацией. Хотя, он же должен…

— Наставник, а чего у нас там по елочкам?

— Дома расскажу. — не слишком нежно прошипел мажор.

— Звучит не очень… — я по большей части к Александрине обратилась, но та лишь пожала плечами.

Блин, вот что у них за особенность такая? Терять интерес в самый неподходящий момент.

— При любых нарушениях к вам будут применены меры воздействия, за которыми последует разбирательство. Следуйте постановлениям и… — блондинка замялась. — И все зашибись у вас будет. Постоянно забываю, как заканчивается эта официальная часть.

— И силы всегда будут на вашей стороне. — холодно проговорил мажор и, не прощаясь,

направился к выходу.

— Вот, говорю ж, надо было тебе на предложение Совета соглашаться! — крикнула ему в след студенточка, после чего перевела взгляд на меня и удивленно спросила. — А ты чего встала? Двадцать метров, забыла?! Давай бегом!

Испытывать на себе заклятье, механизм работы которого я не знала, не хотелось совершенно, поэтому пришлось пошевеливаться. Серьезно пошевеливаться, мажор, кажется, включил максималку. Странно, что, когда он пересек приемную, оставив без ответа томное «Вади-и-и-и-им!» со стороны брюнетки, листы бумаги, лежавшие на столе, не разлетелись. Еще немного, и мы к скорости света приблизимся.

Я, конечно, претензий к своей физической форме не имела, однако уже на улице я совершенно перестала успевать за колдуном, пришлось крикнуть ему вслед.

— А помедленней нельзя?!

Останавливаться и переводить дыхание было страшновато, мало ли, как эта «Связь» работает. Может, люлей получает отстающий? Мне как-то превращаться в муху за минутную передышку не хотелось, или что они там придумали в наказание. Знаете, я уже совершенно не сомневалась в забористости фантазии этих колдунов и колдуний.

К счастью, умирать на бегу не пришлось. Мажор внял моей просьбе и остановился. Настолько резко, что я едва в него не врезалась, успев в последний момент сделать шаг вправо и крайне грациозно обнять росший на обочине клен. Вышло весьма эффектно, практически создалось ощущение, что так и задумывалось. Уже лучше клен, чем колдун.

Да все лучше, чем колдун.

Не переставая обнимать дерево, спросила:

— Куда ты так несешься?

— К машине. — недовольно пояснил парень, кивнув в сторону припаркованного метрах в тридцати от нас автомобиля.

— А зачем?

— Чтобы поехать домой.

Логично. Я вообще считаю диалоги одной из самых сильных сторон нашего взаимодействия.

— А я?

— А ты что?

Сильнейшей стороной!

— А я куда?

— А ты еще не поняла?

— А ты думаешь, я стала бы с тобой лишний раз заговаривать, если бы знала, что делать дальше? — нет, к этому человеку, если он, вообще, человек, просто невозможно оставаться равнодушной. Вот злиться и ненавидеть — легко, а равнодушной — нет. — У меня кроме вопросов и половины стремной елочки на руке ничего не появилось за последнее время.

— Это Ансуз.

— Чего?!

— Половина елочки. — равнодушно пояснил мажор.

— Мне от этого полегчать должно? — фыркнула в ответ.

— Ты меня утомляешь. — устало проговорил парень и потер виски.

— А ты меня бесишь! — нет, а что? Он первый начал.

— Поехали домой, постараюсь тебе все объяснить. — игнорируя мою последнюю фразу, сказал колдун.

— Я не хочу, чтобы ты ехал ко мне домой. — встала в позу, вспомнив о том, что этот придурок даже не дал мне переодеться с утра.