Ненависть и другие побочные эффекты волшебства
Шрифт:
Все-таки два года запрета на выезд за пределы города — не самое худшее наказание за нарушение кучи законов.
После смерти Александрины дело Вадима было пересмотрено. С самого первого вечера, он был уверен, что весь ужас позади. И он вновь не ошибся. Далеко не все в магическом мире были на стороне Александрины. Тихие слухи ходили всегда, однако после
Вину за нелегальную варку зелий с него, правда, никто так и не снял.
Что же касается меня, то теперь я могу пользоваться силой наравне со всеми. Наблюдатель, который еще ни раз появлялся в нашей жизни, демонстративно и с нескрываемым удовольствием на моих глазах превратил в пепел ту самую папку, содержимое которой в злополучный осенний вечер с удовольствием зачитывала Александрина.
Так что, в конечном итоге было принято решение оставить меня в покое и разрешить наслаждаться жизнью, тем более, что побочные эффекты волшебства совершенно не изучены, кто его знает, чем опыты с ними могут обернуться.
— Хватит уже крутиться перед зеркалом, для своих лет ты вполне неплохо сохранился. — проговариваю, обуваясь.
Когда я вновь принимаю вертикальное положение, Вадим уже стоит напротив меня и смотрит в глаза.
— Просто скажи, что сгораешь от интереса и очень хочешь узнать мой возраст. И я обязательно отвечу.
В ответ фыркаю, а потом задумываюсь. А случай-то неплохой…
Нет, не для того, чтобы узнать, сколько колдуну лет. Эта информация для меня уже давно потеряла смысл. Дело в другом.
Я медлю еще пару мгновений, даже губу прикусываю. Этот спор с самой собой, наверное, со стороны странно смотрится, но я ничего не могу поделать.
Ладно, за мучения в виде пятого семейного праздника за месяц я решаюсь на откровение. Тем более, что еще с начала недели признаться хочу. Хочу, но боюсь, хоть и рада до безумия. А чего боюсь, сама не знаю. Наверное, реакции
Главное теперь — решиться. Делаю глубокий вдох и на выдохе выпаливаю:
— Нет, избавь меня пожалуйста от этой информации. Не хочу всю оставшуюся жизнь мучиться от мыслей о том, что отец моего будущего ребенка какой-то престарелый дедок под соточку.
Ну, выдала!
Вадим смеется буквально секунду, а потом замирает. Понимает, видимо.
— Что ты сказала?
Ну, а теперь еще раз, только уже серьезно.
Раз. Два. Три.
— У нас будет ребенок. Я беременна, Вадим.
По-видимому, колдун снова зависает. Проходит несколько секунд, прежде чем он задает следующий вопрос:
— Серьезно?
Ни капли сердитости в его тоне, и тревога, наконец, меня отпускает. Смотрю на Вадима и смеюсь.
— Кажется, я, наконец, нашла способ запечатлеть на твоем лице растерянное выражение. Чувствую себя триумфатором.
Долго, правда, чувствовать себя этим самым триумфатором мне никто не дает. Парень подлетает ко мне и буквально сгребает в охапку. Уже через секунду, правда, отскакивает, замирает с еще более нелепым выражением лица, потом оживает, вновь подходит ко мне и нежно обнимает. Так, словно я какая-нибудь там крайне хрупкая китайская ваза какой-нибудь жутко пафосной династии.
От этой аналогии ничего не могу с собой поделать, вновь смеюсь. Смеюсь от счастья.
Я не знаю, что ждет меня завтра или через десять лет.
Я не знаю, родится ли у нас дочь, или же будет сын. Я не уверена, что он или она унаследует магический дар, ведь шанс рождения ребенка со способностями равен всего скольким-то там процентам, если, конечно же, верить науке.
Но с недавних пор в моей жизни кое-что изменилось. Я начала верить в волшебство.
И что-то мне подсказывает, что теперь все будет хорошо.
В крайнем случае, я отлично знаю, где найти котел с правильным зельем.
КОНЕЦ