Ненависть и месть
Шрифт:
Варшава на самом деле сильно изменилась.
Бурно шло новое строительство, реконструировались старые здания, открывались обменные пункты, нотариальные конторы, банки, финансовые компании, автосалоны, ночные клубы, казино, дискотеки, огромные, сверкающие стеклом и никелем супермаркеты. На улицах появлялось все больше и больше иностранцев, проявлявших живой интерес именно к польской столице.
Шоковая терапия принесла быстрые плоды. Небольшой бар, в котором сидел Александр Кононов, был явственным
Коверкая польские слова, одна из них заказала бармену кофе с коньяком. В ожидании заказа она зазывно посмотрела на Кононова, хлопая длинными, густо накрашенными ресницами.
Кононов мгновенно просчитал девиц.
– Ну что, Наташа, как дела? – спросил он, одарив соседку ослепительной белозубой улыбкой.
– Вы из Союза? – удивилась она. – Никогда бы не подумала. А как узнали, что мы русские?
Вспомнив фразу из спектакля знаменитого кукольного театра Сергея Образцова, Кононов ответил:
– Соотечественника за границей узнаешь по выговору.
– Да? Но вообще-то я не Наташа.
– Как же тебя зовут?
– Лада.
– А подругу?
– Анжелика, – игриво тряхнув белокурыми волосами, сказала девушка. – Мы из Горького, он теперь, кажется, Нижним Новгородом называется.
– Давно здесь?
– Третий год.
Бармен принес девчонкам кофе и коньяк. С любопытством поглядывая на Кононова, они стали пробовать напитки.
– Я вижу, вам здесь неплохо.
– Не жалуемся.
– Сколько берете за час?
– А что, хотите развлечься?
– Неплохо бы.
– Мы с соотечественниками обычно не работаем… У нас, знаете ли, народ бедный и торопливый. Приедут на стадионную барахолку, затарятся, рысцой по магазинам – и с сумками назад в автобусы.
– Я не из их числа, – еще шире улыбнулся Кононов и демонстративно отвернул полу пиджака, где красовалось имя всемирно известного итальянского кутюрье.
– Сто марок в час каждой, – деловито сказала Анжелика.
– Двести баксов за два часа обеим. Номер в гостинице за мной.
…Анжелика встала с постели, потянулась, демонстрируя великолепную грудь.
– Ты просто какой-то самец. Я думала, у меня кости таза разойдутся. Долбил и долбил, долбил и долбил.
– Я всегда возбуждаюсь, когда живьем вижу настоящие лесбийские номера, – сказал Кононов, закуривая ментоловую сигарету.
Лада, лежавшая рядом, поглаживая его по груди, двумя пальцами перехватила зажженную сигарету.
– Мы же профессионалки, – сказала она, затянувшись и выпустив тонкую струйку мятного дыма.
– Вы этому
– Нет, уже здесь, – ответила Анжелика, выходя из комнаты. – Вы там поболтайте, а мне в ванную надо.
– В Горьком мы были пай-девочками, – хихикнула Лада. – Ходили в школу, учились в техникуме.
– Надеюсь, не в железнодорожном?
– Нет, советской торговли.
Она игриво скосила глазки.
– Значит, карьера советских продавщиц вас не привлекала?
– Ни капельки.
– И что, сами рискнули податься сюда?
– Нашлись добрые люди, помогли выехать, здесь устроили. Сначала тяжело было.
– Приходилось много отстегивать?
– Много. Однокомнатную хибарку снимали за свои, все попутные расходы тоже. А это, знаешь, сколько? Всем дай. Полицианту, чтоб не цеплялся каждый день, швейцару в гостинице. Косметика, шмотки – на все деньги нужны. Да еще сутенеру половину отстегни. Вот так и вертелись. Слава Богу, нас хоть не били…
– The same old story, – сказал Кононов по-английски.
– Что? – не поняла Лада.
– Старая, старая сказка. Ты что, по-английски не понимаешь?
– Так, пару слов знаю. А вообще-то, – она подмигнула, – я больше по-французски обучена языком работать.
– Да, минет у тебя хорошо получается. И подружку свою ты языком красиво обрабатывала. Талант у тебя, дорогуша.
– С него и живу, – засмеялась проститутка.
Затушив окурок в пепельнице, она соскользнула с постели и стала надевать колготки.
– А в ванную? – спросил Кононов.
– Зачем? Ты же в меня не кончал, – спокойно ответила она.
Вскоре к подруге присоединилась Лада. Девушки, торопливо одевшись, быстро направились к двери.
– Ну, адью, Шурик, – пропела Лада, подняв руку и шевельнув пальчиками. – Если еще захочешь, приходи в бар. У нас там постоянное рабочее место.
Дверь закрылась. Кононов еще пару минут полежал, расслабленно пуская кольца дыма к потолку.
«Скорей бы все это кончилось, – подумал он. – Покатаюсь по свету, попробую шведок, итальянок, филиппинок, японок. Говорят, тайки какие-то особенные. В Таиланде я еще не был. Обязательно надо побывать…»
В дверь тихонько постучали. Кто там еще? Проституткам ведь заплатил вперед. Или забыли что-нибудь? А может, это портье?
– Сейчас, минуту! – крикнул он, поднимаясь.
Кононов заглянул в ванную комнату, сдернул с вешалки широкое махровое полотенце, обернул его вокруг пояса.
Стук повторился.
– Уже иду.
Щелкнув английским замком, Кононов широко распахнул дверь и остолбенел. Прямо в лоб ему был направлен ствол пистолета, который держал в руке тот самый молодой человек в цветастой майке и джинсах, прогуливавшийся возле колонны Сигизмунда.