Ненависть и прочие семейные радости
Шрифт:
– Никого, слава те господи, – помотал головой Джозеф.
Бастер обвел взглядом остальных из четверки – все как один с улыбкой покачали головой.
– Что же вы тогда там делали? – недоуменно спросил Бастер.
Тут же выяснилось, что Джозеф и Кенни занимались размещением и обустройством Центров военных действий. А Дэвид был консультантом по логистике при иракской армии.
– Так что я в основном имел дело с цифрами да расчетами, – улыбнулся он.
– А как же твои пальцы? – Бастер обескураженно
– Господи, Бастер! Да я вовсе не в Ираке их лишился! – воскликнул тот. – Испытывал однажды катализаторы для наших новых картофельных пушек, вот они и жахнули прямо у меня в руке.
– Ох, ничего себе! – выдохнул Бастер.
– Что, разочаровали мы тебя? – усмехнулся Кенни.
– Да нет, я б не сказал, – торопливо ответил Бастер.
– Нам просто скучно жить, – заметил Джозеф. – Это, пожалуй, самый простой ответ. Видишь ли, не важно, кто ты и чем по жизни занимаешься – ты все равно вынужден вечно лезть из кожи, что-то придумывая, чтобы не помереть со скуки.
Кенни между тем прикончил свою банку пива и наклонился за еще одной картофельной пушкой, размерами заметно меньше предыдущих, которая трубкой соединялась с серебристой канистрой и была оснащена прицелом.
– К примеру, сварганить нечто вот эдакое, – добавил он, протягивая пушку Бастеру. – Взгляни-ка на ствол.
Однако Бастер колебался, все еще неуверенно оглядываясь на остальных.
– Нормально, не дрейфь, – подбодрил его Джозеф, подняв изувеченную ладонь. – Совершенно безопасно.
Бастер склонился над пушкой, но не заметил в ней ничего особенного.
– А что я должен тут увидеть?
– Ствол нарезной, – подсказал Кенни. – Как у настоящего оружия.
Бастер провел пальцами изнутри пэпэхашного дула и ощутил характерные желобки.
– И что это дает? – спросил он.
– Точность стрельбы, – пожал плечами Кенни. – Из него можно попасть в мишень аж с пятидесяти ярдов. Ну-ка, Джозеф, покажи ему!
С этими словами он передал орудие Джозефу и подхватил с земли пустую пивную банку. Затем размеренной походкой двинулся в сторону от компании, громко отсчитывая шаги, пока не удалился на порядочное расстояние. Там он застыл на месте, точно официант с подносом, держа пустую банку на ладони прямо над головой.
– Кажется, это не самая лучшая затея, – поморщился Бастер.
Однако Джозеф тут же уверил его:
– Если бы я не мог это сделать, то ни за что бы не взялся.
Арден вскрыл новый мешок с картошкой, вручил один «снаряд» Джозефу, и тот принялся аккуратненько заталкивать овощ внутрь нарезанного острой спиралью ствола, оставляя следом счищенную часть клубня.
– Видишь, какой маленький снаряд в итоге получился? – довольно хмыкнул Джозеф.
Он открыл подачу газа, впустил необходимое количество в камеру, после чего припал к глазку
Когда щелкнул курок, Бастер увидел лишь яркий шлейф воспламенившегося газа вслед за устремившимся к цели клубнем. Тут же раздался звук сминаемого алюминия, и Кенни – с рукой совершенно целой и невредимой – наклонился поднять с земли покоробленную банку и всем на обозрение вновь поднял ее над головой.
– Просто невероятно! – воскликнул Бастер, хлопнув Джозефа по плечу.
– Неплохо, да? – отозвался тот, то ли смущенный похвалой, то ли взволнованный, то ли испытывавший то и другое вместе.
– Я следующий, – сказал Арден и, подхватив одну из оставшихся еще невыпитыми банок пива, бодро потрусил к тому месту, где стоял Кенни. Остановившись, он водрузил банку себе на голову – ни дать ни взять отпрыск Вильгельма Телля! – и стал ждать, пока Джозеф прицелится и стрельнет.
– Может, пари заключить? – запоздало спросил Дэвид, однако шансы в таком споре были бы столь очевидно однобоки, что никто не видел смысла суетиться.
– Чего уж тут, не откладывать же, – произнес Джозеф, пальнул из своей картофельной пушки…
И промазал.
– Ну же, давай! – проорал Арден. – Прошла чуть не на милю стороной!
К Бастеру тем временем подошел Кенни с той самой банкой, которую покорежил своим выстрелом Джозеф. С рваными краями, облепленная еще теплыми ошметками картофеля, она больше походила на осколок, извлеченный из тела какого-нибудь бедолаги. У Кенни кровоточила на руке перепонка между большим и указательным пальцем, однако его это, похоже, ничуть не беспокоило.
– Жаль, у нас нет видеокамеры, – посетовал он. – Такое все же неплохо было бы иметь на память.
Джозеф перезарядил пушку, выстрелил – и снова промахнулся.
Потом еще раз.
– Наверное, я просто целюсь чуть выше, чем нужно, поскольку боюсь попасть ему в лицо, – объяснил стрелок.
– Хочешь попасть – страх по фигу, – посоветовал ему Кенни и принялся мочиться у всех на виду.
Джозеф в очередной раз запихнул картофелину в дуло. Лицо у него теперь сделалось бледным и сосредоточенным. Только теперь Бастер вдруг почему-то ощутил, что за последние полчаса температура вокруг упала градусов на двадцать по Фаренгейту.
Джозеф невыносимо долго вглядывался в глазок прицела и наконец выстрелил.
Хлопок взрыва сотряс холодный воздух, прокатившись реверберирующим эхом, – звук, который Бастер готов был слушать бесконечно. Банка на голове у Ардена взорвалась, выпустив пышный пивной гриб и отлетев на добрые двадцать ярдов тому за спину. Сам Арден, намокший и облепленный обрывками «снаряда», зашагал обратно, к остальной компании, издалека попахивая пивом и картошкой фри. Бастер отдал ему банку, из которой начал было пить сам, и Арден прикончил ее в один глоток.