Ненависть – плохой советчик
Шрифт:
Незнакомая девушка постучала в дверь, робко дверь приоткрыла.
– Заходите, – кивнул ей Егор.
Стопку бумаг она положила прямо перед ним, коснувшись грудью его плеча. Он сразу понял, что коснулась специально, не мальчик.
В первый момент Егор почувствовал брезгливость.
Он уткнулся в бумаги, девка продолжала стоять рядом.
Ветер за окном выл, не переставая.
Егор поднял на нее глаза, она смотрела на него в упор.
Девушка была невысокая, полненькая и очень молодая.
Он медленно протянул руку, погладил ей бедро.
– Запри дверь, – хрипло велел он.
«Зря я это», – мелькнула тогда тоскливая мысль.
Подбегая потом под дождем к машине, он был уверен, что больше к девке не прикоснется.
Егор перелил в рюмку остатки водки, выпил. Поискал глазами официанта, расплатился, вызвал такси.
Потом пожалел, что вызвал. День был солнечный, теплый, захотелось пройтись пешком.
Машина подошла, едва он успел выйти из ресторана. Водитель-азиат слушал негромкую музыку. Егор попросил выключить музыку и закрыл глаза. От водки потянуло в сон.
Парк находился в трех минутах ходьбы, а Арсений и Лера ходили туда редко. У самого входа аллеи были заполнены родителями с детьми, на лавочках сидели пенсионеры, к тому же по случаю выходного дня звучала надоедливая музыка. Арсений и Лера свернули на привычный маршрут: обойти центр парка и потом с удовольствием походить по начинающемуся Лосиному Острову. Там народу почти не было, и музыка не гремела, можно было спокойно поговорить и уютно помолчать.
Выгуливать собак в парке было запрещено, но все это делали, конечно. Правда, держаться собачники старались у самого забора. Арсений остановился, загородил Леру от трусившей навстречу серой овчарки. Собака на них никакого внимания не обратила, и мрачный хозяин, пристально смотревший себе под ноги, тоже.
– Соловей, – сказала Лера, прислушиваясь.
– А-а, – откликнулся Арсений.
С музыкальным слухом у него были проблемы. Наверное, поэтому птичье чириканье никакого восторга не вызывало. Хотя хорошую музыку он любил. И ему нравилось, когда пела Рада.
Подругу жены Арсению было жаль. Он один знал, что благополучная внешне семья Кокорина по-настоящему счастливой не является. И не только потому, что у Егора, возможно, была молодая любовница.
К своему научному руководителю Ивану Яковлевичу Арсений заходил часто, раз в неделю обязательно. Профессор предпочитал работать с аспирантами дома. Егор тогда тоже учился у Ивана Яковлевича, но было уже понятно, что на диссертацию Егор материала не наберет. То ли приятелю мешала лень, то ли не хватало желания, то ли просто недоставало мозгов. Дураком Арсений Егора не считал, но то, что приятель до его, Арсения, уровня недотягивает, понимал. И тогда понимал, и сейчас.
Дорога повернула направо. Сквозь листья лип пробилось солнце, засветило в глаза. Лера порылась в сумке, надела темные очки.
В тот вечер, когда они с Егором шли к дому профессора, Арсений больше всего боялся не застать у старика Леру. Он так этого боялся, что даже с облегчением остановился, когда увидел рядом с нужным подъездом черный джип. Водитель-охранник
– К Лере подружка приехала, – объяснил он Егору, кивнув то ли на джип, то ли на охранника.
– Подружка с охранником? – засмеялся Егор. – Занятно!
– Нормальная подружка, – усмехнулся в ответ Арсений.
Раду он к тому времени тоже немного знал. Несколько раз пил с девушками чай, разговаривая ни о чем.
Открыла им Рада. Егор, стоя в дверях, смотрел на черные кудри и молчал. Рада, кажется, даже смутилась.
Егор весь вечер молчал и не отрывал от Рады глаз, а Арсению казалось, что он видит сейчас что-то отвратительное, чему не в состоянии помешать. Ему хотелось предупредить Раду, но он не знал, как это сделать.
Егор женился на Раде раньше, чем он сам сделал предложение Лере.
Дорога опять повернула, вывела к одному из боковых выходов из парка. Сосед Миша остановился, едва на них не налетев.
– Опять бездельничаешь! – неодобрительно сказала Лера, покосившись на Мишин велосипед.
– Перерыв в занятиях, – засмеялся парень.
Леру сосед считал почти подружкой, а Арсения почему-то стеснялся.
– Как успехи? – вежливо поинтересовался Арсений.
Парень пожал плечами – нормально.
– А Аксинью-то как раз здесь и пришили.
– Где? – ахнула Лера.
– Где? – быстро спросил Арсений.
Миша прислонил велосипед к дереву, полез в кусты. За кустами оказалась еще одна дорожка. Арсений раздвинул ветки, чтобы они не оцарапали Леру, ступил на еще не окончательно просохшую после зимы землю.
– Вот здесь, у дерева, она и лежала.
Следов крови на траве не было, но находиться рядом было противно.
– Как вы ее заметили? – оглядываясь, спросил Арсений.
– С большой дороги просвет, в него ветровку было видно. Ветровка у нее яркая была, красная.
Стоять на месте убийства было неприятно. Даже страшно.
– Пойдем отсюда. – Арсений опять раздвинул ветки, пропустил Леру вперед.
– Как вы думаете, за что ее, а?
– Не знаю, Миш, – серьезно ответил Арсений.
– В четверг еще одно происшествие было. – Миша переступил ногами и тяжело, как умудренный тяготами дед, вздохнул. – В какого-то бизнесмена из машины стреляли. Дядька с собакой гулял, а его чуть не пришили. Я в криминальных новостях прочитал. Только дядьке повезло, он упал вовремя, и машина уехала. Наверное, побоялись добивать, все-таки движение у нас плотное.
– Где это было? – спросил Арсений.
Парень кивнул в сторону забора.
– Да тут. Прямо на этой улице. Может, Аксинья случайным свидетелем оказалась, за это ее и пришили?
Арсений пожал плечами, а Лера промолчала. Гулять отчего-то расхотелось, но они еще с час бродили по асфальтовым дорожкам между старыми деревьями.
14 мая, понедельник
Тетя позвонила, едва Рада успела вернуться, отведя детей в сад.
– Как дела? – как всегда, весело спросила Милена.