Ненавистный рыцарь на белом коне
Шрифт:
— Нет, я ему не улыбалась, — хрипло отозвалась я.
Да, мне хотелось, чтобы я ему не улыбалась. И вообще, лучше бы приложила крепким словцом гадёныша. Горан развернул меня к себя и уставился с ухмылкой.
– Да он мне никогда и не нравился, — добавила я.
— А как насчёт меня? — Спросил заметно подобревший лорд Готинский.
Я отступила на два шага и разделяя каждое слово произнесла:
— Я люблю Брэнота.
— Забудь о Брэноте. Теперь есть только я.
Горан шагнул ко мне, сократив между нами расстояние до минимума. Нет-нет-нет-нет. Осознание того, что может сейчас произойти обдало одновременно и жаром, и холодом. Я вынула
— Сердце здесь, целься правильно, — сказал он и подался вперёд, из того места, куда упиралось лезвие тонкой струйкой засочилась кровь.
Я вскрикнула от досады и бросила из руки нож. Убить его я была не готова.
— Лорд Макотский заплатит за меня! — Выпалила я.
Ведь так часто поступали рыцари – пленили узников с целью выкупа.
— Если бы мне нужен был выкуп, я бы притащил сюда Брэнота, а не тебя.
— Не надо…
Договорить я не успела, Горан обхватил меня и толкнул на кровать, а сам навалился сверху всей тяжестью своего тела и удерживая мои руки принялся целовать шею, опускаясь всё ниже. Делал это порывисто, грубо, жадно. Немного отстранился, схватил юбку моего блио и рванул в стороны, ткань затрещала и разошлась. Нижнюю юбку он просто задрал и с силой раздвинул мне ноги.
— Горан! Подонок! Сволочь! Паскуда! — Вопила я.
— Мерзззский чччервь! — Раздалось со спины.
Сибилла!
Рыцарь тут же вскочил на ноги и еле увернулся от летящего в него тяжеленого сундука. Сибилла не использовала сплетения, она только шипела «Горан, мерззсский ччервь, шшсс».
В комнату ворвались вооружённые стражники, но Сибилла сбила их с ног потоком магии и снова переключилась на графа Готинского. Я сползла с кровати, избавилась от оставшихся клочьев блио и прижалась к стене. Попробовать, воспользовавшись неразберихой, выбраться из комнаты, чтобы разыскать портал? Дурная идея. Даже если мне каким-то чудом удастся разыскать портал, который несколько часов безуспешно искал весь замковый гарнизон, то куда я попаду? К ведьмам, алчущим мою голову? Нет. Выбраться из замка? Да, но как?!
Тем временем в комнату ворвались ещё стражи. А Сибилла старалась вытянуть жизнь из Горана. Ведьмы совместно или самая подлая из них, волею судьбы являющаяся моей матерью, отправили Сибиллу, пользуясь её одержимостью убийством лорда Готинского, на заклание.
Сибилла отвлеклась на подоспевших стражей, а Горан воспользовавшись секундным замешательством ведьмы, поднял отлетевший от одного из стражников меч и колющим ударом пронзил сердце той, которой когда-то отрезал язык. Сибилла вскрикнула широко распахнула изумрудные глаза и замерла. Всё было кончено. Всё кончено, а я до сих пор вжималась в стену. Проклятье! Я опустила глаза и увидела, что камыш под моими ногами зацвёл… Сила природницы пробудилась во мне.
— Мать природа помогай, моё падение смягчай, — прошептала я и кинулась к окну.
Горан бросился за мной, я мельком взглянула на него и заметила в глазах графа Готинского страх. Ещё никогда я не видела на его лице даже подобия испуга как будто он был просто не способен испугаться. Но не теперь.
Я прыгнула. Рыцарь не успел ухватить меня. Падение вышло болезненным несмотря на возникший, благодаря потянувшимся ко мне своими ветвями кустарники, лиственный ковёр. Зато тело быстро регенерировало. Превозмогая боль, я поднялась на ноги и побежала так быстро насколько это позволяло
— Не стрелять! В погоню! — Раздался издалека голос Горана.
Холодная вода подействовала благотворно, будто восполняя утраченные силы. Я плыла к реке, не поднимаясь на поверхность, крики и топот копыт глухо отзывались через водную пелену. Раньше я не могла находится под водой так долго, так ясно видеть и ориентироваться под водой, но теперь легко находила путь, а воздух как будто стал мне не нужен.
Вскоре до меня уже не доносилось никаких звуков с поверхности. Я вынырнула. Солнце клонилось к закату, а вдалеке виднелся замок лорда Макоты. Двигаться по воде было быстрее и безопаснее и я поплыла дальше к тому месту, где уже бывала когда пыталась сбежать от Брэнота. Когда я вышла из воды холодно не было, а одежда начала быстро сохнуть. Я шла босиком, простоволосая, в одном исподнем, но на душе почему-то было легко. Может из-за мягкой травы под ногами? Может из-за дружелюбного шелеста листьев на деревьях? А может из-за журчания реки за спиной? А может и из-за всего этого сразу. Я и раньше чувствовала какое-то сложно объяснимое единение с природой, а теперь будто бы стала с ней единым целым.
До замка я не дошла. Ко мне навстречу торопливо скакала конница, возглавляемая троими. Сначала я узнала Брэнота и Велизара, а потом и Колояра. Они спешили к замку Горана. За мной. Я улыбнулась этой мысли. Завидев меня ездоки пустили лошадей в галоп. Брэнот спешился. Было видно, что он еле держался в седле и ему стоило неимоверных усилий устоять на ногах. Но он ехал мне на помощь. Я побежала графу изТьери навстречу, он обнял меня, потом отстранился, поглядел на меня будто не веря собственным глазам и снова обнял.
Глава 30. Исход
— Фотиния, Фотиния, смотри, твой знак природницы, он обвивает всю спину! — Радостно пищала Верея заглядывая мне за шиворот пока я сидела над горшком с розой.
Хотя глаза и спина находятся на разных сторонах, я почему-то знала, что веточка жимолости – знак природницы – украшает мне почти всю кожу спины. Наверно это хорошо. Хотя особой силы я до сих пор не ощущала, а роза не распускалась. Может попробовать сплетение?
— Силы природы во мне отзовитесь, розы в горшке предо мной распуститесь.
Сработало! Все три бутончика зашевелились и открыли свои прелестные лепестки.
— Ура! Ура! Как красиво! Фотиния смогла пробудить розу! — Затанцевала Верея.
— Ты ворожишь как ведьма, а должна научиться чарам природницы. Тебе не нужны рифмы, просто почувствуй в себе связь с цветком и сразу всё получится, — услышала я нравоучение от Цветаны вместо похвалы.
Спорить не стала, но внутри негодующе фыркнула.
— Госпожа, там вас спрашивает старший конюх, — раздался голос появившегося в дверях слуги.
— Пропустите, — разрешила я.
Через пару минут дверь открылась и в комнату вошёл Часлап Плешивый. Конюх бросил опасливый взгляд на Верею, потом на Цветану, потом снова на Верею, наверно, она ему показалась особо не внушающей доверия, затем подошёл ко мне и бухнулся на колени.
— Спасите Сопию и дитя, умоляю, спасите.
От неожиданности я отпрянула и поёжилась. Сопия. Так кажется зовут беременную жену Часлапа. Я обернулась на Цветану: она-то лучше меня справится, это точно, но природница слегка улыбнулась и кивнула, мол, давай сама. Я перевела взгляд на конюха.