Ненавижу блондинов
Шрифт:
— Действовать от противного, — с гордостью выдала Тати.
— Давай без противных обойдемся, — хрюкнул я от смеха.
— От противного, балда, то есть наоборот, — прояснила мне наша светлая головушка: — Если любил ты и не вышло. Теперь найди такую, что будет любить тебя… И все получится. Вот!
— Как все просто, мелкая. Где ее найти, не подскажешь?
— Вот как мы запели… А как же Клуни и сиделку на старости? — не осталась в долгу сестренка, расплываясь в проказливой улыбке.
— Пока ее найду, как раз уже нужна будет сиделка…
Дверь
— Тати, это ему больше понравится или слишком откровенно? — выпалила гостья, не сразу заметив меня. — Может, все-таки лучше зеленое?
— Это ему определенно нравится, — расплылся я в довольной улыбке, узнав в девушке морковку: — Потрясающе выглядишь, Зоя. Рад тебя видеть.
Я мог только догадываться о ком речь, но мне хотелось, чтобы ее переживания были обо мне. Красавица хочет нравиться именно тебе — просто бальзам на душу.
— Макс, ты… — только смогла выдохнуть она.
Руки дернулись, прикрыть откровенный вырез платья, и опустились. Сестренка неторопливо поднялась с места, склонилась надо мной и шепнула:
— Она никого к себе не подпускала. Ждала тебя. У нее в комнате твое ростовое фото прямо напротив кровати. Сечешь, братик? Совет да любовь, Джордж Клуни… — Подойдя к двери, она помахала мне ручкой: - Я, пожалуй, пойду. Мне заниматься пора, а тебя Зоя развлечет… разговорами. Родителей до завтра точно не будет, — Тати хихикнула и выскользнула за дверь, что-то быстро шепнув на ухо Зое.
В свете камина я заметил, как радостно вспыхнули глаза девушки.
— Так это для меня? — я кивнул на тонкий шелк, льнущий к стройному телу.
Она кивнула, узкие ладони прошлись по бедрам, разглаживая несуществующие складки и будоража мою фантазию.
— Да, я перестаралась. Но Тати уверяла, что в этом ты точно… — она замялась, понимая, что с головой выдает себя: — Ты приехал один? — ее взгляд метнулся к моей руке, где все еще блестело обручальное кольцо.
Ее лицо потемнело, робкая улыбка увяла. Я понял, что ей шепнула, уходя, Тати. О моем разводе. Я стал свободен — вот что обрадовало рыженькую. Да, фактически свободен. Но не смог так просто и сразу избавиться от всего, что связывало нас с Машей. Не смог снять кольцо, которое мне когда-то надела любимая женщина. Оно не поддавалось, упрямо не слезало с пальца, как и я, не желающий расставаться с иллюзиями насчет нашего брака. Понимал, что в глазах всех выгляжу глупо. Брак остался на бумаге, моя жена спит с другим уже три года, а я все еще храню надежду на несбыточное. Пора избавиться от кольца и от прошлого. Просто стереть из памяти и не вспоминать, будто и не было никогда.
Пальцы
«Моя прелесть»- вспомнилась фраза одержимого идиота, который избавился от одержимости кольцом единственным способом.
Легкий замах и кольцо, сверкнув гранями алмазной огранки, упало в середину горящих поленьев. Пламя взметнулось и опало. Золотая фальшивка символично исчезла в сизой золе.
Начиная новые отношения, нужно закончить старые. Теперь точка поставлена.
— Ты больше не краснеешь? — девушка, как и я, смотрела на огонь: — И не боишься меня.
Умело подведенные глаза метнулись от огня к моему лицу и обратно. Она помялась, подбирая нужные слова.
— Чувствую себя глупо. У меня от радости каша в голове. Я придумала целый остроумный монолог, а сейчас в голове пусто. Не знаю что сказать, кроме одного… Я очень рада, что ты вернулся… очень… — она снова смущенно замолчала. — Мы тебя ждали к вечеру. Я приготовила твои любимые отбивные.
— Очень вкусно, — я вспомнил, чем меня угощала Тати: — Почему сама не вышла к столу?
Не хотелось говорить девушке, что я про нее совсем забыл. Она-то ждала и готовилась. И словно в подтверждение моих слов Зоя призналась:
— Я увидела тебя в окно и…
— Разочаровалась, да? — Я следил за сменой эмоций на ее лице. — Появился старый, сильно поюзаный жизнью мужик. Совсем не тот принц, в которого ты влюбилась когда-то.
Длинные ресницы пару раз удивленно хлопнули. Зоя явно не понимала, о чем я толкую или умело притворялась, скрывая чувства.
— Я растерялась. Не знала, что надеть. Сидела среди вороха платьев и чулок и не знала, что выбрать, — призналась откровенно она: — Я же понимаю, что сейчас тот самый момент. А я веду себя, как… боюсь все испортить.
Она нервничала, переживала, что не понравится мне. Что испортит первое впечатление о себе вот такой, повзрослевшей, готовой к отношениям. Меня словно лапкой кошачьей погладили. Захотелось мурлыкнуть от удовольствия. Я снова удивился ее прямоте и легкости, с которой она признавалась во всем. Или моя фотография, если не врет Тати, избавила ее от страха. Может она и разговаривала с ней, как я с Машиной, когда она только ушла.
Старое воспоминание о жене показалось лишним и неуместным.
Меня же удивило, что мы говорим, точно всегда общались. Но это второй наш диалог за все время. Она так легко признается в личном, точно всю жизнь признавалась, откровенно говорила со мной. Вот и проверим.
— Тебя не удивляет, почему у нас так легко получается диалог?
Тонкие пальцы нервно крутили пряди распущенных по спине и плечам волос, как когда-то в детстве.
— Нет… Да… Почему?
— Так получается у тех, кто ведет постоянный внутренний диалог с отсутствующим человеком.