Ненавижу любить тебя
Шрифт:
— Лив, тебе лучше уйти, — взволнованно затараторила Эйми. — Я дома тебе все объясню.
Она развернула меня и подтолкнула к выходу.
— Что ты делаешь? — возмутилась я. — Что произошло?
— Лив! Прошу тебя! Хоть раз сделай, что тебе говорят!
Эйми была на взводе. Она очень нервничала и не давала мне пройти. Что-то случилось, однозначно. Что-то серьезное.
— Я не уйду, пока не узнаю, что произошло!
— О, Лив, — вздохнула Эйми.
Я отодвинула ее плечом и прошла вперед. Не снимая куртки, я направилась
Я остановилась, как вкопанная, и перестала дышать. Мои глаза бегали по плакату и не хотели верить в увиденное. Я молча читали, а слова громко звенели в ушах, врезаясь кинжалами в мое сердце.
«Эпилептики среди нас…», «Первая помощь при эпилепсии….».
И моя фотография, взятая с просторов интернета.
— Что это?.. — тихо прошептала я.
— Обещаю, я найду этих придурков! Некоторые плакаты я уже оторвала! — с горечью в голосе сказала Эйми.
— Что?
— Они повсюду. И еще… — Эйми остановилась и поджала губы.
— Говори, — сквозь сжатые зубы проскрипела я.
— Студенческие ленты пестрят подобными постами.
— Не-е-т… — затрясла я головой и закрыла рот рукой.
Я побежала прочь из университета. Эйми что-то кричала мне вслед, но я уже не слышала ее. На глазах стояли слезы, из-за которых я не видела, куда бежала. От реальности, от самой себя… Хочу проснуться из этого кошмара!
Я забежала в квартиру и забилась в угол. Заревела навздрыд, проклиная этот день и себя в том числе. Скоро Мартин все узнает, если уже не узнал. Я боюсь открывать интернет. Боюсь увидеть смс от Мартина или дурацкие посты с комментариями.
Что я скажу ему? Как буду смотреть в глаза? Эти мысли сводили с ума и разрывали душу на части.
Я вздрогнула, когда услышала шаги за дверью. В дверь позвонили. Встав с пола, я подошла к зеркалу и увидела зареванное лицо, по которому была размазана тушь и губная помада. Быстро растерев ладошками лицо, я попыталась улыбнуться самой себе. Вышло очень жалко и убого.
В дверь больше не звонили. Но я знала, что за дверью стоял ОН и ждал. Я чувствовала его. В моих ушах звенели его прерывистое дыхание и частый стук сердца. Видимо, я начала сходить с ума. Я прислонила руку к двери, чтобы перевести дух.
Глубоко вдохнув, я решительно повернула ключ и открыла дверь. По его мрачному лицу я сразу поняла, что Мартин все знает. Он перешагнул порог, и я попятилась назад.
— Мартин, — выдохнула я, и пара слезных ручейков хлынули из глаз.
Он обхватил мое лицо и большими пальцами вытер слезы. В его глазах я увидела тоску и надежду:
— Скажи мне, что это все неправда, — умолял он. — Это была очень плохая шутка…
— Это правда, — сглотнула я и не сводила глаз с Мартина.
Я дрожала в его руках, как осиновый листочек. Кажется, если он отпустить меня, то я навзничь рухну на пол.
— Но как? — Мартин не мог
— Я… я… я не знаю, — начала заикаться от нервов я. — Умоляю, прости меня, я просто не смогла.
— Оливия, — в его голосе прозвучало разочарование. — Я не понимаю.
— Я боялась. Боялась потерять тебя. Ты не представляешь, как я люблю тебя…
— Ты боялась потерять меня, а в итоге потеряла себя. Мне больно слышать, что ты говоришь.
Мартин отпустил мое лицо, и я потеряла его поддержку. Ухватившись за край стола, я смотрела, как он пошел к двери. Слезы хлынули с новой силой, и я сорвалась. Мой голос прозвучал болезненно и с надрывом:
— Мартин, не уходи! Не бросай меня, я не смогу без тебя жить! Ты все, что есть у меня, слышишь?!
Я рухнула на колени, обессилев окончательно. Мартин прикрыл дверь, которую не закрыл, когда вошел в квартиру. Его отстраненный взгляд был наполнен непониманием и тревогой.
Он вовсе не хотел уходить, а решил закрыть дверь, чтобы предостеречь наш разговор от любопытных ушей и носов других людей на этаже.
Когда я это поняла, мне стало невыносимо противно за себя. Я обхватила свои колени, на которые положила голову, и сильно зажмурила глаза.
Мартин присел рядом со мной и положил свою горячую ладонь на мои волосы. Его легкие поглаживания действовали успокаивающе, лишь резкие всхлипы, вырывающиеся из груди, разрезали тишину.
— Ты боялась, что я уйду, — услышала я голос Мартина, и внутри все замерло. — Ты уже решила все за меня. И как давно?
Мартин говорил сдержанно, но я слышала, как он напряжен. Его интонация была натянута, как струна, которая грозилась вот-вот лопнуть.
— Мартин, я пыталась тебе рассказать, правда. Помнишь? Детство, велосипед… Я хотела!
— Но не рассказала, — резко оборвал мою несвязную речь он. — Ты решила, что я не могу знать всей правды?!
— Вовсе нет! Но обстоятельства вынудили меня держать все в себе. Это трудно объяснить…
— Обстоятельства… — усмехнулся он и встал с колен. — Как все оказывается просто. Ты не устала врать, Оливия? Все же намного проще. К чему ты все усложняешь? Или тебе не хватает духу, чтобы сказать мне это прямо в глаза?
— О чем? — с опаской задрожал мой голос.
— Когда ты мне рассказала бы о своей болезни?
Я раскрыла рот, чтобы защититься, но он прервал меня:
— Никогда. Будь твоя воля, ты бы никогда мне это не сказала! Ты будешь отрицать это?
Я молчала. Мне нечего было ответить. Ведь он был прав. Я опустила глаза.
Мартин ударил кулаком со злостью в стену, и я зажмурилась.
— И самое противное, что я понимаю сейчас причину все этого. Причину твоего гребанного страха!
Мое сознание кричало и билось о стену. У меня не осталось слов. Если бы они были, то, кроме жалких оправданий, ничего бы не прозвучало.