Ненавижу недопонимания
Шрифт:
— Беловолосая и алоглазая, — отметил барон.
— Бойл слишком прагматичен, чтобы верить в сказки черни, — матушка Тильты чуть сморщилась. — Что Храм, что маги, что учёные мужи и дамы, все твердят о абсолютной глупости и несостоятельности сказки о «детях скорби». Это мракобесие, муж мой, которое должно быть чуждо аристократу Эйрума.
— Интересно, если бы наш сын не смотрел на леди Валуа таким взглядом твоё мнение бы изменилось?
— То… другое, — баронесса позволила себе тонкую улыбку, прикрыв её веером таким образом, чтобы видели только барон и Тильта. — Как мать, я бы поддержала своего сына
— Ха, — барон усмехнулся, пробормотав под нос что-то о ведьмах, взглядах, и о том, что приворот — совсем не обязательно является магическими штуками.
Тильта только головой покачала, продолжая наблюдать за танцем «брата» и леди Мэрили. В прошлой жизни их вообще ничего не объединяло, а смерть «суки Валуа» потрясла столичное общество. Было много разговоров. Как ни странно, многие её жалели, даже несмотря на обиды, которые алоглазая и беловолосая дворянка нанесла некоторым аристократкам.
Они действительно выглядели весьма довольными обществом друг друга. Улыбки, взгляды, сам танец. Так не ведут себя люди, испытывающие по отношению к партнёру по танцу даже безразличие, не говоря уже о отрицательных эмоциях.
«Неужели и в этом виновата я?», — спросила себя Тильта. — «Мои письма привели к таким последствиям?».
Ведь… в этой жизни Бойл, до его раннего отъезда в столичную Академию, на факультет рыцарей, был таким же, как в прошлой. События в стране были теми же, насколько могла вспомнить девушка. Всё шло своим чередом. Единственное, что изменилось — сама Тильта. И её письма брату. Она не могла больше писать ему все те глупости, что и раньше. Поэтому, на листах бумаги было… больше слов о семье, о том, как она их всех любит, о баронстве и красоте восходов, об окружающих девушку людях и её любви к ним. Неужели это она каким-то образом что-то поменяла настолько, что её брат, казавшийся всегда благородно-величественным, столично-аристократичным, холодно-снисходительным пустил в своё сердце любовь к этой девушке?
Причём, леди Мэрили тоже явно была им очарована. И это тоже из-за Тильты? Но разве подобное возможно? Настолько изменить будущее всего лишь несколькими десятками писем? Как? Как?! А главное: к лучшему ли произошедшие изменения? Девушка, после всех бессонных ночей, после сотен передуманных мыслей, десятков принятых и отброшенных планов… Решила, что не сможет предать ни своего «брата», ни Истинного Короля. Евлампии остались верны монарху, поэтому и Тильта будет ему верна.
Но она должна помочь «Бойлу». Решение было… тяжелое, но единственная дочь Евлампиев хотела, после встречи с «братом», рассказать ему обо всём. Об успешности переворота, но краткости правления нового Короля. О тех, кто ему помешает, о событиях, которые она помнит! Она поможет! Поможет Его Величеству и своему роду! Маму, папу, братьев — не убьют предатели! Её «брат» и её Король спасётся сам и спасёт их!
«Все Боги, кто бы ни дал мне второй шанс, я надеюсь, что не испортила всё что можно ещё до начала действий», — тяжело вздохнула девушка, постаравшись скрыть тяжесть за восхищением. — «Но, по крайней мере, взглянув на „брата“, я уже почти не боюсь, что он разозлится».
— А это случаем не имперцы? — спросила матушка у отца, поглядывая на стоящих
— Думаю, это посол и его семья, — кивнул сам себе отец. — Мундир имперца похож на те, что носят посольские.
— Странная девочка, — отметила баронесса.
«И даже очень», — с беспокойством согласилась с матерью Тильта, ненавязчиво рассматривая юную леди.
Вроде обычная, красивая и милая, только вот взгляд имперки, направленный на танцующих Бойла и леди Мэрили был… наполнен каким-то непонятным страхом.
«А это ещё что значит?», — озадачилась Тильта, уже откровенно уставшая от гаданий и переживаний за эти дни. — «Может леди Мэрили её когда-то оскорбила?».
От Автора
Глава, вроде, небольшая, но для меня она была очень тяжелой. Я даже глазами вспотел слегка.
Тем не менее думаю, нужно сказать пару слов о Тильте Евлампий. Собственно, «регрессия», или возврат во времени после смерти, один из так любимых шаблонов авторов манхв (я сейчас говорю именно о корейских произведениях, потому что именно их читал больше всего). Не обыграть этот шаблон в своей работе я не смог, но… стёб не получился. Вернее эволюционировал. Задумавшись над тем, что твориться в душах «регрессоров» меня понесло, и получилось довольно много «стекла» (на мой взгляд).
Приятного аппетита, кстати. (? ? ?)
Обыграть всё же получилось, но без лезущего из каждой щели юмора. Он просто был бы здесь неуместен. Я потратил слишком много нервов, чтобы передать «тяжесть» произошедшего с Тильтой, после чего она стала мне… очень близким персонажем. Первоначальная задумка была в том, чтобы сделать её «комичным злодеем», персонажем, который будет вставлять палки в колёса ГЗ, но терпеть неизбежное фиаско раз за разом, не давая шаблону «всеисправляющего регрессора» отыграть, как обычно.
Но… Подумав подольше, приняв во внимание характер рождённой девушки, я решил изменить её роль в работе. Всё же, они с Бойлом чем-то похожи. Для Тильты их «роднит», как потеря семей, так и то, что они оба Евлампии. А беря во внимание, что наш Бойл — злодей неплохой, Мортимер не зря кушает бутерброды из рябчиков с соловьиной печенью и французской булкой, из-за чего Тильта, что в той жизни, что в этой, получала письма, максимально близкие к её характеру. Мне подумалось, что лучше будет сделать её «союзником» Бойла. Да, я знаю, их и так много, но большая их часть… э-э-э… с синдромом Демиурга.
Плюс, место её в повествовании будет не совсем рядом с Бойлом, да. Но это уже спойлеры.
Ну и традиционно, наверное, сразу напишу про некоторые решения девушки. Например, о том, что она прокастинировала всю жизнь, не пытаясь активно вмешаться в «будущее». Прежде чем часть читателей начнёт звать её дурой… отвечу, что она, действительно, дурочка. И имя Тильта (тильтануть) у неё не зря. Капризная и глупенькая провинциалка в прошлом. Буду спорить, многие читатели, как и я, знают парочку таких людей в реальной жизни. Эти товарищи, иногда, абсолютно ничего из себя не представляют, но рвутся к «огням» столицы (большого города), словно мотыльки, считая, что сразу окажутся «на своём месте», как только попадут туда.