Ненавижу, потому что люблю
Шрифт:
— Не здесь, — угадав его мысли, предупредила я.
— Да, не здесь, — согласился со мной Игорь и чуть задумавшись сказал. — Через полчаса новый год. Полчаса я выдержу, — последние слова он сказал явно для себя. — Потом проглатываем по бокалу, и у меня резко начинает болеть голова, со страшной силой ныть зуб, ломить поясницу и крутить живот — в общем оставляем наших голубков, и очень… — Игорь поднял вверх палец. — … очень быстро бежим в спальню.
— Нет, так не хорошо, надо с ребятами хотя бы час посидеть, — попыталась возразить я, но получила в ответ такой красноречивый взгляд, что спорить напрочь перехотелось.
Мы
Маня отлипла от Дениса, или он от неё. Теперь уже не понятно, кто кого больше интересует и спросила, где мы были. Я с воодушевлением поделилась радостью с подругой. Маня слушала, не перебивала, и когда я закончила сказала.
— Может вам прямо сейчас навестить новоиспеченного папашу. Я знаю где этот посёлок, часа через два, максиму три, будете на месте.
Идея мне приглянулась, а Титов вдруг подавился салатом и закашлял.
— Представляете, сидит он в своем доме один, смотрит телевизор, грустит, а тут дочка с зятем заявляются, а? — не унимается Мария.
Денис смотрит на скривившегося в гневе Титова и легонько тычет Марию в бок. Но Маша решила не упускать шанса остаться с Денисом на ночь наедине и не обращает на его намёки никакого внимания. Цель Марии понятна всем, вот только её идея мне закралась в душу, и я загорелась. Хочу поехать к отцу.
— Может и правда съездим, — жалостливо обратилась я к Титову.
— Мне за руль нельзя: я выпил, — нашёл отговорку жених и потянулся за шампанским.
— Ты выпил два глотка час назад, — напомнила Маня и ловко выхватила из его рук бокал.
Я слышала, нет, все слышали, скрежет зубов Игоря.
Все замерли и ждут, что скажет Титов. Я с содроганием и мольбой смотрю на него, а он делает вид, что не замечает и с деланным спокойствием накладывает себе мясо.
Он не за что не согласится, подумала я, и также подумали Маня и Денис.
— За старый год, — предложил тост Денис, Маня тут же взяла бокал.
— Ладно, — развернувшись ко мне лицом, громко сказал Игорь. — Дождёмся двенадцати и поедем.
— А-а-а, — я кинулась ему на шею и целую куда только придётся.
Часы пробили двенадцать мы все загадали желания, выпили шампанского, кроме Титова, ему налили минеральную воду, и я сразу рванула в комнату, переоделась и взяла всё необходимое.
— Я запомню, с какой скоростью ты умеешь собираться если надо, — предупредил меня Титов, когда я через три минуты с сумкой полностью готовая спустилась вниз.
— Хорошо вам съездить, — пожелала Маша, и под злобное рычание Игоря, я обняла подругу.
— Придушить бы её, — кровожадно изрек Титов, смотря из окна авто, на машущую нам вслед Марию.
— Игорь, она же не знала о наших планах.
— Да всё равно! Мне надо на кого-то злиться, на тебя не могу, значит виноватая она.
— Игорь, мы завтра с утра сразу вернемся. Ну не злись.
— Вика, до завтра ещё дожить надо. И я не знаю, как это сделать и при этом никого не покалечить. Нельзя сказать мужику: «Да», а потом обломать его без последствий. — Не бери в голову, — поразмыслив через мгновение сказал Титов и положил руку мне на колено. — Я столько ждал, ещё один день ада выдержу, — сменил гнев на милость мужчина и подмигнул. — У нас целая жизнь впереди.
По пустынной дороге мы не ехали, мы летели: из остановок только придорожный магазин, где я
Посёлок не спал, на улицах многолюдно, и практически в каждом окне горел свет. То тут, то там пускали фейерверки, а в центре посёлка возле высокой и украшенной ёлки взрослые и дети с криками и смехом скатывались с ледяной горки.
Игорь, повернув на право, свернул с широкой улицы, проехал ещё метров сто и притормозил возле двухэтажного деревянного дома, около ворот нас встречал мужчина, я сразу узнала отца.
Мы вышли из машины, и моя уверенность сразу улетучилась. Что говорить, как себя вести, и главное, как обращаться к человеку, который является твоим отцом, но дожив до 23-х лет, ты его ещё ни разу не видела. Отец стоял возле калитки и тоже мялся. Перебираясь с ноги на ногу, как мне показалось, он тоже испытывал чувство неловкости. Ситуацию спас Титов, он приобнял меня за талию, подвел к отцу, сначала пожал ему руку, а затем представил нас друг другу. Мы поздоровались, и отец предложил пройти в дом. Да, не так моё воображение рисовало нашу встречу. Я — то фантазировала, что увижу его, раскину широко руки, подбегу и кинусь ему в объятия, а на деле вышло по-иному. Ну ничего, не всё сразу.
Дом у отца был не шикарный, зато чистый и уютный. В нем чувствовалась умелая мужская рука. Как часто бывает в частных домах, то тут, то там, какие-то мелкие недоделки, а у папы как говорится, каждый гвоздь на своём месте.
Мы сели за стол, сначала я рассказывала о себе, потом настала очередь папы. Огорчилась, его родители давно уже на другом свете, и он у них был единственным ребёнком, поэтому кроме папы, ещё родственников у меня не прибавилось.
Осторожно подняла тему их отношений с мамой. Папа немного с грустью рассказал, что они вместе работали, и он долгое время её любил на рассеянии и не решался даже заговорить. Но однажды на обеденном перевиве, она сама присела за его стол, и у них начался бурный роман. Отец был на седьмом небе от счастья, когда мама согласилась выйти за него замуж. За неделю до свадьбы она встретила Григория, и в тот же день рассталась с отцом. Он пытался её вернуть, уговаривал, умолял, но всё тщетно, мама выставила его за дверь и напоследок попросила никогда не искать с ней встреч, а забыть её и жить дальше. Папа уволился с работы и вернулся в родной посёлок. Поначалу он надеялся, что она передумает, приедет к нему, и у них всё наладится, но время шло и со временем его надежда угасла. Папа за весь рассказ ни разу не осудил маму, он сказал, что такое бывает, она влюбилась, и в этом её вины нет.
Когда я завела речь о его хобби, глаза отца загорелись, и он предложил подняться в его мастерскую. Весь второй этаж был одной большой комнатой, отведенной под творчество. Все стены были увешаны картинами, а в центре стояло несколько мольбертов с ещё незаконченными работами. Я человек далёкий от искусства, но картины мне понравились и очень. В основном у отца была одна тема — деревня и её жители. Он изображал людей за работой в поле, отдыхающих на завалинке, играющих детей с животными, или просо пейзажи, но все его работы объединяло одно — теплые тона, добрые лица и невероятное количество положительных эмоций.