Ненавижу, потому что люблю
Шрифт:
«Отругал Зою Алексеевну, чем она только думала, отправляя Вику и Игоря вместе в магазин. Их не было около трёх часов, весь извёлся. Вика молодая неопытная девушка, неиспорченная свободными нравами, а Игорь ветреный с кучей романов за спиной, поиграет, вскружит девчонке голову и уедет», — а вот тут ты папа слукавил и прикрыл свою ревность заботой о Виктории.
«Сегодня перед сном ко мне заглянула Вика, сказала, что Игорь пригласил её на свидание и спросила не буду ли я против, если она согласится…», — не понял!? «Ответил, что не против, впервые сказал Виктории неправду», — очуметь, у них, что вообще творилось?
«Сказал
«Можно обмануть других себя не обманешь, и прикрываться тем, что я соврал сыну ради Виктории, нет смысла. Я не думал, ни об Игоре, ни о Виктории, а только о себе…», — выронил дневник.
Что значит соврал? О чем соврал!
Поднял с пола блокнот, открыл на той же странице и начал читать дальше.
«Страх перед одиночеством — ничто по сравнению с муками совести. Сын уехал, Виктория каждый день с заплаканными глазами. Что я наделал. Как теперь исправить, как признаться сыну, которого я всю жизнь учил поступать по совести и должен был служить примером, что я нагло ему соврал. Как на меня посмотрит Виктория, если узнает, что я нашу дружбу предал и неправду сказал, из-за эгоистичного страха остаться одному. Виктория рано или поздно всё равно покинет меня не останется же она жить со стариком до конца его дней. Если бы я тогда промолчал, был бы шанс сохранить обоих, может у них что и вышло, а я помешал. Никогда не прощу себе, что смалодушничал и разрушил жизнь самых дорогих для меня людей.
Зоя Алексеева
Пожар. Воры. Землетрясение. Боже мой, да что же происходит, откуда этот грохот среди ночи. Накинула халат и пошла проверить.
Звук доносится с первого этажа, спустилась, такое ощущение, что в кабинете Павла Леонидовича кувалдой стены ломают.
Открыла дверь.
— Игорь, что ты творишь!? — крикнула я.
Игорь как одуревший крушил кабинет отца, с остервенением ломая мебель и всё, что попадается ему под руку. И взгляд у него как у умалишённого, подойти даже страшно.
— Игорь, — ещё раз позвала его, а он, не обращая на меня никакого внимания, запустил в шкаф лампу и стеклянные дверцы разлетелись на мелкие осколки.
— Мальчик мой, что случилось? — как можно спокойней спросила я и осторожно шаг за шагом подхожу. Игорь взревел и, пнув стул, повалил его на пол.
Ухватила его одной рукой за плечо, а другой залепила пощечину. Игорь опустил глаза и чувствую, как обмякло его тело. Он уткнулся в моё плечо носом и обнял.
Игорь, — погладила его по спине, — что произошло?
Он отстранился, прошёл в угол кабинета, поднял с пола блокнот, открыл его и, указав пальцем на середину страницы, молча мне его отдал, а сам опустился на пол и сидя покачивается.
Прочитав, прикрыла рот ладонью, я в ужасе, как такой человек как Павел Леонидович мог такое сотворить. Посмотрела на Игоря, он всё также с бессмысленными глазами смотрит в стену и едва заметно покачивается. Как теперь бедный мальчик переживет такой
Подошла к Игорю и присела рядом.
— Мы все совершаем ошибки, не суди отца строго. Я работала на него много лет и ни разу, он не поступал плохо.
Игорь развернулся, и зло на меня посмотрел.
— А по его мыслям он и в этот раз поступил во благо. Защитил невинную девушку от коварного соблазнителя, — высказался Игорь и немного помолчав, продолжил. — Я к нему тогда пришел, сказал, что хочу с Викторией улизнуть с праздника, а он начал меня отговаривать. Я не поддался и отец начал вилять, говорил, что не пара мы и всё такое. Я ему как дурак всю душу на изнанку вывернул, сказал, что Ксюшей расстался, что в Вику влюбился. Я ведь ему говорил, что у меня серьёзные намерения относительно Вики, а он взял и подло наврал, сказав, что они с Викой любовники. Я ему доверял, даже не усомнился в его словах и верил в его ложь до сих пор, — Игорь закрыл лицо руками и простонал. — Всё это время Вика говорила мне правду, какой же я дурак.
— Игорь, не казни себя, Павел хоть и из лучших побуждений, но ввел тебя в заблуждение, и твоей вины нет, что поверил отцу. И я, и тем более Вика, окажись на твоём месте, поступили бы также.
— Твою же… — ругнулся Игорь. — Как же ей было обидно. Я на празднике попросил меня подождать, ушёл на минуточку, поговорил с отцом, вернулся к гостям, подцепил первую попавшуюся девицу, и делал вид, что веселюсь во всю, а потом, — Игорь прикрыл глаза и скривился, — потом, я её обвинил во всех смертных грехах и напоследок мразью обозвал, — Игорь опять смачно матюгнулся. — До сих пор её лицо вижу, и глаза полные непонимания и боли. А отец всё видел и молчал. Он не остановил меня, когда я собрался в Англию, он просто наблюдал, как мы оба мучаемся и не признался, — парень подскочил на ноги и, содрав фото его и отца со стены, швырнул его в сторону.
— Мальчик мой, ты дальше почитай, как он терзался, как переживал. Павел хотел рассказать, но никак не мог собраться с духом. Это сложно признаваться в грехах.
— Да-а-а! — нечеловеческим голосом завопил Игорь.
— Игорь, проживи сначала жизнь, а потом суди. Павел на тот момент думал, что поступает правильно, а когда осознал насколько ошибся, корил себя — строго прикрикнула я на парня. — Вы с Викторией скоро свадьбу сыграете, так что ничего непоправимого не случилось.
— А если бы Вика за эти три года замуж вышла, детей другому мужику родила, я…, — с ужасом в глазах начал фантазировать Титов и распалялся с каждой секундой всё больше.
— Хватит, запричитал, как старый дед, — оборвала я его. — Знаешь, ты тоже не подарок, как сегодня опять на бедную Вику орал, весь дом слышал. Вот помощники мои отказались даже из комнат выходить, навёл страху. Она сегодня из-за Павла уехала или из-за тебя? А? И была доля логики у твоего отца, когда он Вику от тебя уберечь хотел, или скажешь, нет. Или не менял ты подруг чуть ли не каждый месяц? Поступим так, — взяла дневник Павла и аккуратно, предварительно спросив Игоря, выдрала страницу с признанием, свернула её в четыре раза и сунула в руку Титова. — Пусть Виктория прочтёт. Только завтра, нелегко такое узнать, дай ей выспаться.