Ненавижу, слышишь? И люблю...
Шрифт:
К вечеру, уставшие, пропитанные солью и загоревшие до красноты, мы вернулись в замок.
За ужином я шепнула ему «спасибо» за прекрасный день. Алекс улыбнулся краешком губ, но от этой легкой улыбки внутри у меня потеплело. Даже Рыжая не раздражала как обычно. А сегодня обслуживала нас именно она. Мэй отправилась на рынок – к вечеру туда привозили свежие пучки специй и еще какие-то специфические травы, которые нужно покупать именно на закате.
Сегодня горничная была одета более скромно - грудь видна только на половину, да и платье было сантиметра
Убирая за Алексом посуду, она словно невзначай прикасалась к нему – то руки коснется, то плеча. Я только улыбалась. Все ее старания были прозрачны – Рыжая не стеснялась грубых методов.
Прошло еще несколько дней. Ночевала я у Алекса, и он был явно не против.
Дни тоже проводили вместе – ездили на ярмарку, катались верхом, подолгу занимались магией.
К эльфу я больше не ходила, и очень надеялась, что он уже выбрался из замка. В его способностях не сомневалась. Еще в колледже нас учили, что нет совершенных заклинаний – к каждому, даже самому сложному и недоступному, можно найти подход и обход – важно только найти правильный.
Дни летели и я уже перестала бояться – судя по всему Мастер к эльфу и впрямь заглядывал редко.
Я расслабилась, но оказалось – зря.
Забыла, что всему хорошему рано или поздно приходит конец.
Глава двадцатая.
Был поздний вечер, я в гостиной читала книгу по стихии огня, Алекс засел в своем кабинете. Дочитав до незнакомой формулы – заклинания восстановления пепла, закрыла книгу, сунула ее подмышку и отправилась наверх – к Мастеру.
Привычно распахнула дверь, забыв постучать. И замерла на пороге.
Сердце ухнуло и провалилось куда-то вниз. А потом зачастило.
Как в замедленной съемке – неторопливо и неспешно, я рассмотрела происходящее.
До мельчайших деталей.
В комнате было полумрачно и жарко. Пара пульсаров скользила у потолка, от чего комната наполнилась неправильной формы тенями – они то вытягивались, то наоборот сужались.
У камина, что горел синим огнем, прямо напротив входной двери, в одном из кресел сидел Мастер.
Тело его было расслаблено, руки безвольно свисали с подлокотников, голова запрокинулась. Глаза закрыты, ресницы отбрасывали на щеки густые тени, а на лице застыло выражение удовольствия. Губы приоткрылись, грудь часто вздымалась - как после долгого бега.
Он был без рубашки, брюки расстегнуты.
У его ног сидела Рыжая и голова ее ритмично двигалась вверх-вниз. Глаза ее также были закрыты, на лице маска блаженства. Ярко-алое платье приспущено до пояса, и под ним не оказалось белья – большая грудь с твердыми сосками ритмично терлась о колени Алекса. Руки Рыжей скользили по обнаженному торсу Алекса. Одна ладонь опустилась, взяла член, достала его изо рта, а потом Рыжая провела по нему языком – снизу вверх. Облизывала жадно, а потом снова сунула член в рот.
Губы
И этот звук вывел меня из ступора.
Прислонилась к холодной стене спиной, закрыла глаза и до крови закусила губу.
Я и не думала, что это так больно. Больнее пыток. Больнее чем умирать.
Они были так заняты, что не замечали моего присутствия. А мне казалось, что мой бешеный стук сердца слышен за милю.
Я распахнула глаза, убрала волосы со лба и перехватила книгу. Затем медленно подошла и села в кресло напротив. Не было слышно ни шума, ни даже скрипа, только едва различимо зашуршала одежда от соприкосновения с обивкой.
Тогда Мастер распахнул глаза и мы встретились взглядами.
В его янтарных радужках горел огонь. Взгляд был еще не вполне осознанным, затянутым желанием и наслаждением.
Миг ничего не происходило. Он просто смотрел. Затем моргнул и я отчетливо заметила как на его скуле появилось красное пятно. Оно было едва различимым, но я увидела. На шее Мастера бешено забилась вена, а его пальцы добела впились в подлокотники.
Рыжая двинула головой. Потом еще раз – все быстрее и быстрее. Кудряшки прыгали в такт.
Очень медленно, не отрывая от меня глаз, Мастер взял ее за голову и отстранил от себя. Рыжая недовольно замычала, а потом повернулась, увидела меня, поднялась с колен и в ее взгляде зажглось торжество. Размытым движением она вытерла рот тыльной стороной ладони и присела к Мастеру на подлокотник кресла.
Я сидела замерев и не совсем понимала, а что, собственно я тут делаю?
Не плакала, глаза оставались сухими. Только жарко было очень. И так больно, что казалось, сердце вот-вот разорвется.
Но голос мой на удивление был спокоен. Это выяснилось после того, как я сказала:
– Сцена была весьма волнительной, я бы даже сказала – возбуждающей. Браво, ребята. Ответа ждать не стала, поднялась и вышла из кабинета.
Я очень медленно шла в свои комнаты, все так же держа ненужную уже книгу подмышкой. Спина была напряжена, дрожали руки и в ушах набатом грохотал пульс. Шла и повторяла про себя как молитву – не плакать, не плакать.
В голове было пусто – ни единой мысли, в горле стоял ком, и я с трудом его проглотила. Глаза так и остались сухими.
В комнате поменялась мебель, но мне было на нее плевать и я не рассмотрела. Плотно закрыла за собой дверь и мысленно обратилась к эльфу.
«Ты еще в замке?»
Ответ пришел спустя пару секунд:
«Давно нет. Все получилось»
Кивнула, вынула книгу и кинула ее на пол.
«Жди меня сегодня на той поляне. В лесу»
Он ответил еще быстрее:
«Что случилось?»
Закрыла глаза, чтоб не разрыдаться и ответила:
«Позже»
Сказав, захлопнула сознание и переоделась: надела узкие брюки, легкую тунику, переобулась в балетки. Завязала волосы в высокий хвост, закинула сумку через плечо, кинула туда деньги и вышла в коридор.