Ненавижу, слышишь? И люблю...
Шрифт:
Очень медленно спустилась, вышла на улицу, седлала Азура, взяла его под уздцы, повернулась к выходу и на миг сбилась с шага. В двери конюшни стоял Мастер: руки скрещены на груди, во взгляде скука.
Не слова не сказав, я прошла мимо.
На улице стемнело окончательно и поднялся ветер.
Я не успела вскочить в седло, как передо мной появился Мастер.
– Прошлый побег закончился печально, - лениво говорит он.
Молчу. Мне нечего ему сказать. Только в голове шумит все сильнее, а в глазах так сухо,
– Бросай лошадь и отправляйся к себе в комнату, - приказывает Мастер.
Игнорирую. Не хочу смотреть в эти глаза и слышать этот голос.
Я больше не хочу его видеть. Никогда.
– Тебе не слышно? – Наклоняется и говорит мне прямо на ухо.
Вижу, как раздуваются его ноздри.
Пытаюсь обойти его, но он хватает меня за руку – выше локтя.
В груди что-то взрывается. Боли не чувствую, только жар. Боги, как же жарко!
Мастера волной отбрасывает на пару шагов.
Он отмахивается и снова хватает меня. Тот же результат – отшатывается.
– Стой! – Кричит он изо всех сил.
Оборачиваюсь.
Он стоит, запустив руки в волосы, лицо бледное до синевы.
При взгляде на него не чувствую ничего. Ни жалости, ни сожаления, что все так вышло.
Я больше его не люблю. Я его не ненавижу. Мне просто все равно.
Теперь я знаю как это – быть пустой.
И он понимает это. Читает мои эмоции.
Опускает руки, сжимает их в кулаки и разжимает. Губы бескровные. В глазах – ужас.
– Наами, не уходи, - выдыхает Мастер, а я понимаю, что что-то изменилось.
Он больше не может меня заставить. Не может взять силой.
И это значит, что стихия проснулась.
– Прощай, Алекс, - наконец размыкаю я губы, и не давая ему шанса на ответ, вскакиваю в седло, пришпориваю Азура и конь легко срывается в галоп.
Часть третья. Странствие.
В спину подгонял прохладный ветер, но мне было жарко. Так жарко, что пульсировала кровь. По лицу хлестали ветки, царапали кожу, но я не обращала внимания.
Добралась до поляны, соскочила с коня, бросила поводья – не привязав Азура. На месте не сиделось. Казалось, если остановлюсь – кровь закипит.
Лунный свет заливал поляну, но восхищаться красотой не могла – ничего не хотелось.
Я исходила поляну вдоль и поперек, не замедляя темпа.
Шок понемногу спадал. Голову стало ломить от боли. Навалилась усталость, а следом за ней и боль. Казалось бы - куда уж больнее, но именно так и было.
В груди стало так невероятно тесно, что пот полил по спине и застил глаза.
Я остановилась посередине поляны, подняла лицо к небу и закричала. Закричала так громко, что порвались связки.
Сила хлынула сквозь поры, а следом за ней – огонь. Я выжгла поляну вокруг себя в радиусе пяти
Когда голос окончательно пропал, я упала на колени. Тело била крупная дрожь, клацали зубы, силы почти не осталось, а боль все не уходила.
Мне отчаянно захотелось выдрать сердце из груди - только бы не болело!
Я разодрала тунику и принялась остервенело царапать грудь. Полилась кровь – сначала тонкой струйкой, а потом все гуще. Ногти забились кожей, кровь быстро застывала и липла, воздух пропитался кислым, дышать становилось все труднее, но я так и не заглушила проклятую сердечную муку. Разодранная грудина онемела, там, откуда хлестала кровь, ничего не ощущалось. Я отвлеклась на минуту – Азур заржал где-то вдалеке, попыталась найти его взглядом, но не преуспела. А когда опустила взгляд на грудь – от раны не осталось и следа. Только кровь стыла.
Я засмеялась. Зло и хрипло. А потом упала на спину, раскинула руки в стороны и уставилась в небо.
Где же эльф? Звать его не было сил. Хотелось остаться тут навсегда.
А еще лучше – умереть.
Предательское сердце все не хотело уменьшаться и заживать. Пульсировало и выбрасывало боль прямо в кровь.
Зачем он так? Ему было мало моей любви, моего слепого обожания?
Я бы простила ему все. Даже если бы он уничтожил все миры вместе с их обитателями.
А этот предательский минет – не смогу.
Не смогу забыть его блаженную улыбку, его мягкие стоны.
Не смогу простить его странную нежность, подаренную не мне - другой.
Руки сжались в кулаки, тело снова пронзило спазмом. Неужели это никогда не закончится? Неужели всегда будет так остро и жарко от боли?
Казалось бы – ну что такого? Ну, переспал с другой, и что? Тогда почему же, черт возьми, мне так плохо?
Я закрыла глаза и пожелала одного – умереть. Прямо сейчас. Сию же минуту.
Очнулась в уже знакомой пещере. На этот раз не было страха и удивления. Я могла шевелиться, но вставать не хотелось. Я была укрыта плащом, голова лежала на каком-то мешке.
Боль не ушла, накатывала волнами, от которых становилось сухо во рту.
Эмоции сменяли друг друга, но давящее чувство в груди не проходило.
Теперь к таким ощущениям придется привыкать.
Откинула плащ, поднялась и пошла по знакомому маршруту.
Эльф нашелся в соседней пещере, но на этот раз не сидел у огня, а разминался с клинком.
– Вельмир, давно мы тут? – Прохрипела я. Голос вернулся, но был далеко не таким звонким как раньше.
Эльф обернулся и хмуро на меня уставился. Оглядев себя, поняла, что выгляжу не лучшим образом – вся в крови и пепле, туника разорвана, висит тряпкой. Но на все это мне было плевать.