Ненавижу, слышишь? И люблю...
Шрифт:
Мастер рассмеялся. Теперь я его узнавала – он опять стал привычным: холодным и жестоким. Равнодушным.
– Пока это все, чего я хочу. Если надумаю что-то еще, обязательно скажу. Возвращайся в свою комнату.
Я не стала спорить. Просто вышла и побрела к себе. Следовало подумать. Пошатываясь, дошла до восточного коридора, открыла дверь в свой рабский уголок. Тут и правда все осталось прежним. Разве что исчез магический барьер. Ну хоть в комнате запирать не будет. Так себе бонус, учитывая его требование.
Бросилась на
Что за жизнь? И не жизнь вовсе, а жалкое прозябание. Даже обретя магию всех стихий, телепортацию и мощные боевые заклинания, я против Мастера ничего не стою. Он по-прежнему имеет силу и власть надо мной. И это было чертовски обидно. Злило и бесило до потери пульса.
Я для него была игрушкой. Куклой. Наиграется и выбросит.
Я же ненавидела и любила этого чертового сукина сына.
– Чтоб тебе пропасть! – Заорала я, и наконец, расплакалась. От злости и бессилия.
Глава двадцать шестая.
Прошла неделя после моего возвращения. Мэй радовалась, не зная истинной причины отъезда и водворения обратно. Мастер приходил каждый вечер. Нежности между нами больше не было. Мы продолжали безумный марафон – как в последний раз на Земле: кусались, царапались, осыпали друг друга проклятиями. Я обычно цеплялась за его волосы, выдирая их пучками, Алекс же выворачивал мне руки и сжимал кожу до багровых синяков. После он уходил, а я шла к морю. Сидела на берегу, закутавшись в старую, растянутую кофту и смотрела вдаль. Мыслей в голове было много, но больше бестолковых - ничего путного я придумать не могла. Бежать из замка смысла не было, ведь Мастер все равно найдет и вернет силой. Логичней было дождаться пресыщения. Когда-то же я ему надоем? Эта мысль приносила облегчение, а следом за ним накатывала боль. Разумеется надоем. Ничто не вечно.
В общем, ничего не радовало, будущее по-прежнему оставалось туманным и неопределенным.
Время летело. Прошел месяц, следом еще один. Ничего не менялось. И это существование – жизнью я до сих пор не могла назвать свое прозябание, стало приедаться. Надоели книги и прогулки у моря. Надоело однообразие и серость. За это время я научилась готовить – спасибо учительскому таланту Мэй, научилась новым способам медитации и в совершенстве освоила йогу. Я работала столько, что к концу дня валилась с ног, и все для того, чтоб отвлечься, забыться. Чтоб не давать слабины.
Мастеру скучно не было. Порой он закатывал шумные вечеринки, коих раньше на моей памяти не было. В парадном зале собирались гости – друзья и знакомые Алекса, они много пили, веселились, смотрели стриптиз и лапали прий. Гуляли, в общем. Я на таких мероприятиях не появлялась. Как только слышала музыку и веселый разноголосый смех, уходила к морю. Там жгла костры для своего бога, пела песни и разговаривала
От этого боль не становилась больше. Больше просто было некуда.
Я никак не показывала чувств, не выдавала эмоций. Лицо мое теперь было полным близнецом лица Алекса: на нем застыли то же равнодушие и скука. Только боги знают, каких сил мне стоила эта игра.
В один из дней Мастер пришел раньше обычного. Я сидела на подоконнике, забравшись на него с ногами. Окно было распахнуло и покачнись я вправо, могла вывалиться в пропасть. Такая перспектива меня совершенно не пугала.
Алекс, увидев как я сижу, заметно поморщился и за руку стащил с подоконника.
– Завтра отправляемся в столицу. Я еду по делам, ты – за компанию.
– Прекрасно, - кивнула, давая понять, что согласна. Хотя, кто меня спрашивал?
– Постарайся выглядеть прилично - без этих своих шорт и прозрачных рубашек, но вещей не бери. На месте купим. А сейчас – раздевайся.
Вот и вся прелюдия. «Раздевайся». Романтик, чтоб его.
Скинула сарафан, осталась в белье. Мастер предпочел не снимать одежды, только молнию на брюках расстегнул. Вот она – любовь. Во всей красе.
Схватил меня за волосы, дернул. Заставил стать на колени. Вынул член и приказал: бери.
В такие моменты я его ненавидела. По-настоящему.
Он с силой двигался во рту, не давая даже вдохнуть. Резко, порывисто, часто. Откинул голову назад, закрыл глаза. Я стояла на коленях, руками уперевшись в его живот. Не ласкала – отталкивала, но он сопротивления не чувствовал. Когда содрогнулся, резко отстранилась. Сперма брызнула на грудь. Мастер открыл глаза, отошел на шаг и застегнув брюки, сказал:
– Посмотри на себя. Выглядишь, как дешевая шлюшка.
– Это почему-то не мешает тебе приходить сюда каждый вечер, - поднялась с колен, вытерла грудь и оделась.
Его слова давно не ранили. Он говорил мне гадости каждый день. За несколько месяцев я просто перестала обращать на них внимание. Любит унижать меня, пусть. Только что это ему дает?
– Ты грязная, похотливая тварь. Могу поспорить, что пока сосала, намочила трусики. Наверняка течешь от одного только вида члена – я к тебе даже не прикоснулся, - и он высокомерно усмехнулся.
Это что-то новенькое. Как же низко ты опускаешься, Мастер.
Стянула трусики, кинула ему в лицо и пошла к двери. После обернулась, глядя на него с презрением.
– На память. Будет что вертеть в руках длинными холодными ночами, когда я навсегда уйду отсюда.
Он машинально сунул белье в карман брюк, резко шагнул ко мне и прижал к двери. Руки заломил над головой, прижав их одной своей. Вторую запустил под сарафан.
– Как я и думал, - выдохнул в лицо, и вставил в меня пальцы.