Ненавижу тебя, Розали Прайс

LilaVon

– Ты боишься меня или не доверяешь? – помедлив, спрашивает Нильс, принуждая всем своим видом смотреть ему в глаза. Меня передергивает от его вопроса, и несомненно, он это почувствовал.

Страх и недоверие? Да, наверное, я испытываю это каждый день.

– Нет, все хорошо, – качаю я головой, пытаясь не быть с ним искренней, и воспринимать его таким, какой он есть. Я все еще пытаюсь не встревать в его рутину жизни, и оставаться там, где хочет сам ее хозяин. Но Нильс меня тянет намеренно, почти принудительно таща за руку.

– Боишься или не доверяешь? – настойчиво, почти с грубостью и строгим голосом подавил он, усилив хватку на спине, и вынуждающее

смотрел на меня.

– И то, и другое, – выдохнула я, а голос пал почти к шепоту, ведь Нильс раздраженно набрал воздух, отвернувшись от меня, словно я казалась ему совсем безнадежной и никому ненужной.

Только Нильс повернулся, он был наготове что-то сказать, но я перебиваю его:

– Разве это так важно? Нильс, боязнь испытывает каждый человек, и я в том числе. И знаешь, мне действительно страшно, что однажды, ты не сможешь обуздать своего зверя внутри, и он накинется на меня. Думаю, это не будет тем, что я испытала на своем же столе, а куда хуже, – пряча свое лицо в волосах и отворачивая его, я начинаю откровенничать с ним, хоть и не должна. – А когда боишься, разве можно доверять? Только если все равно на свою жизнь, а мне бы хотелось…– я не могу договорить, как Нильс прислоняет к моим губам палец, в знак, чтобы я замолкла и я растеряно смотрю на него.

Веркоохен задумчиво изучает меня, когда я полностью заинтересована в том, чтобы услышать парня.

– Доверие никогда не строиться на страхе, Роуз, – запомни это, – тихо проговаривает он каждое слово мне на ухо, пройдясь своими пальцами по позвоночнику так, что я выгибаюсь от щекотки. – Тогда, я был зол, но ты ведь понимаешь, что сама спровоцировала конфликт, – мягко говорит он, а я прикрываю глаза. Вспоминать о том, что он делал совершенно, не хотелось, но в памяти все еще слышались мои крики и неприятная боль.

– Ты говорил много вещей, и они мне не понравились, и это…– Нильс вновь перебивает меня слышным «Тс-с-с», из-за я чего я сдерживаю недовольное фырканье, пытаясь быть вежливой.

– Если я скажу, что это была, лишь мера, чтобы напугать тебя?

– Тогда у тебя это вышло, – тихо и даже почти обидно отвечаю я, чувствуя как ком в горле сковал меня и если я продолжу говорить, то слезы смогут пробежаться по щекам совсем невольно.

– Детка, я не хочу, чтобы ты боялась меня и моих движений в твою сторону, ты ведь даже дрожишь, когда я с тобой начинаю говорить. Доверяй мне, и ты позабудешь о чувстве боязни, – говорит он, а я кусаю губу. Он издевается. Сначала пугает, и его целью есть только одно – поместить страх, ведь раньше был мягок, но теперь убеждает меня, что я не должна его бояться. Что делать мне, когда он сам не знает, что в его голове?

– Ты считаешь меня вещью, Нильс? Скажи, кем я прихожусь тебе? – задаю я вопросы, которые волновали единственное в то время, когда я слышала его речь о том, что желает не меня, а подчинение.

– Нет, я не считаю тебя вещью, но ты принадлежишь мне, – предупреждающе говорит парень. – Роуз, ты со мной практически месяц, и я делюсь с тобой своей жизнью, и хочу, чтобы ты доверяла мне. Понимаешь? – его голос был излишне нежным, что удивляло. Два дня я такого не слышала, только перед тем, как он ночью пришел ко мне, и я таяла в его объятиях.

– Нет, не понимаю, – вновь отворачиваюсь в другую сторону, лишь бы не смотреть на парня.

– Моя маленькая девочка Рози, прекрати вынуждать меня и показывать доверие, ведь ты доверяешь, – усмехнулся Нильс почти мне в ухо, от чего стало еще щекотливее.

– Ты не можешь знать меня, и доверие

нужно получать заслуженно, а не запугивать, – шепотом говорю я, ведь понимаю, что практически осуждаю Нильса за его проступок, но и сама понимаю, что не меньше виновата. Ведь, будь мой телефон заряжен, я бы услышала звонки и сообщения, если бы я не так бурно реагировала на него, если бы в действительности не тряслась, когда вижу его ярость, то возможно, было бы все по-иному. Но сейчас, это сейчас, и у нас, у людей, нет возможности возвращаться назад во времени, и никогда не будет.

– Роуз, детка, поцелуй меня, – говорит Нильс, от чего я удивленно и даже резко поворачиваю голову.

– П-поцеловать? – запнулась я, ведь знаю его реакцию на поцелуй. Услышать это от Нильса, равнялось тому, что сейчас войдет человек и даст мне билет на рейс «Нью-Йорк – Манчестер».

– Именно, котенок,– уверенно говорит Нильс, но его пальцы сильнее прилегают к рубашке и коже, хоть он и пытается это контролировать.

– Ты ведь не хочешь, – прищуриваюсь я, не понимая, почему он это говорит и ждет от меня действий.

– Хочу, но боюсь, Роуз. Мой страх – потеря контроля, что бывает очень редко, но ты воздействуешь на меня иначе. И как бы там ни было, я доверяю тебе и знаю, что ты сможешь остановить меня.

– А если не смогу, Нильс? Что тогда? – приподнимаю брови, вспомнив тот пылающий поцелуй в машине, когда я сидела на Нильсе, почти как сейчас, но слишком быстро оказалась грубо прижата к сидению машины.

– Вот и цель – научится контролю, ведь именно из-за тебя я его теряю, но все еще хочу целовать твои губы, – его пальцы касаются моих губ и я зачарованно смотрю на парня, который приближается. Дух перехватывает, когда его глаза открыты и оглядывают меня, словно он беспокоится, что я смогу убежать.

Ощущение его мягких, сладких губ на моих. Он сладостно проводит языком по линии, а за тем медленно, как бы ненавязчиво прорывается ко мне. Его глаза открыты, как и мои. Словно начинаются бой, кто кого пересмотрит, а за тем поддастся.

Я поворачиваюсь корпусом больше к нему, но этого недостаточно и не совсем удобно. Его руки спускаются по плечам и бедрам, а за тем вновь поднимаются, заставляя меня выгибаться навстречу его прикосновениям. Нильс не делает больно, он расслаблен, и мне это нравится. Даже слишком. И я не устояв перед такими ощущениями прикрываю глаза, а в следующую секунду парень на миг открывается от меня, хватает за талию и отклоняется, сажая меня на себя так, чтобы мои ноги оказались по разные стороны его бедер. И губы на меня, его движения кажутся, собственническими, что соблазняет, и тогда я издаю довольный стон, который переходит в мычание. Руки оказываются на его шее, и постепенно поднимаются к кудрявым пшеничным волосам.

Я привстаю, оказываясь немного выше парня и он приподнимает голову, а я постепенно двигаюсь, от чего его пальцы впиваются в бедра.

– Не могу, – отрывается от меня Нильс, а я разочарованно опускаюсь обратно, начиная спускаться. Держался дольше, чем тогда, и это хорошо, но он все еще впивается в меня.

– Мне так нравится…– почти задыхаясь, проговариваю я, не выпуская свои руки с его волос, а сама нахожусь слишком близко к его уху, и мой голос сам отображает воркование.

– Знаю, но мне нужно собраться, – понимающе говорит Нильс. – Давай поедим, уже все остыло, – говорит парень, обнимая меня и удерживая на себе, не позволив присесть на него. – Только сядь на стул рядом, – как-то тяжело выговаривает Нильс, облизывая свои пухлые губы и нервно улыбаясь.