Неневеста и договор кровью или Конец света отменяется
Шрифт:
"Что мы можем для него сделать, Дью?" - спросила я подругу.
"Спеть хором", - хмыкнула она в ответ.
– Фея, выполняй!
– нетерпеливо подтолкнул меня мальчишка. И что я должна ему соврать?
– Грош, я наврала, я всего лишь цветочная эльфея и не умею выполнять желания...
– Врёшь!
– крикнул разочарованно мальчик.
– Не хочешь!
– Не умею, - повторила я.
– Вот так всегда... Всегда... Наобещают и бросят...
– Грош схватил меня и потащил в угол, где зияла в полу
Мальчишка спрыгнул внутрь, и мы оказались в небольшой тёмной комнате, только в углу вспыхивал и гас красный огонёк.
– Не хочешь - ну, и не надо. У меня свой дом есть... Тоже хороший дом, - бормотал Грош, - сейчас сама увидишь.
Клацнул выключатель, и комнату залил яркий искусственный свет.
– Хороший дом, светлый, я его вчера нашел, - мальчик бросил меня на пульт с кучей рычажков и кнопочек, перед которым на стене зависло с два десятка мёртвых экранов, и начал играть, вертя ручки и нажимая кнопки.
Мамочки! Да неужели? Неужели это и есть то таинственное место, где находится кнопка, которая взорвёт Ядрёную Бабу? И я сейчас присутствую при... Прав был Смотритель! Меня, действительно, притянуло туда, куда надо! Но что я, израненная эльфея, могу сделать, чтобы не допустить трагедии?!
С трудом поднявшись, я огляделась. Этот пульт мёртвый, я это вижу и чувствую. Живая здесь одна единственная кнопка в углу, под стеклянным колпаком, которая мигает предупреждающим красным светом. Это она! Это наверняка она!
– Хороший дом, - сам себе говорил мальчишка.
– Здесь меня никто не найдёт, здесь сухо и тепло. Только есть нечего. Почему здесь нечего есть?
Тонкие руки пробежались по шкафчикам и ящичкам. Высыпались со стуком лазерные диски. Грош попробовал один на зуб и выбросил.
– Да я уже искал вчера. Нечего здесь пожрать, - с укоризной поглядел на меня.
– Разве только вот тут...
– он приблизился к мигающей кнопке, погладил прозрачный колпак.
– Наверняка, тут жратва. Потому и запрятали. Только как открыть?
– Стой, Грош!
– заорала я.
– Это не то, что ты думаешь! Это не еда!
Оборванец угрюмо глянул на меня и снова принялся за обследование колпака. Наконец, тот скрипнул и слегка повернулся.
– Грош! Послушай хоть раз в жизни! От тебя сейчас зависит существование всей Аллии! Если ты тронешь эту кнопку!..
– Что будет?
– нехотя спросил мальчишка, откладывая в сторону стеклянный колпак.
– Все умрут! Все!
– Ну и что?
– серьёзно спросил мальчик.
– И ты тоже умрёшь, Грош!!!
– Ну и что?
Глава 15. Последняя попытка
– Ну и что?
– переспросил стоящий перед кнопкой грязный мальчишка.
– Ну и что? Всё равно я никому не нужен. Всё равно у меня никого нет. Всё равно у меня ничего нет. Всё равно у меня
И рука его коснулась красной кнопки.
– Стой! Я дам тебе то, что захочешь!
– Я уже называл тебе свои желания. Ты их не исполнила.
– Я не могу так, сразу!.. Твои желания обязательно исполнятся... потом.
– Но есть я хочу сейчас, - и глаза ребёнка были чистые и серьёзные, слишком серьёзные.
– Ты не имеешь права решать за весь мир!
– А почему этот мир решает за меня?
– Грош, подумай, в твоих руках жизни всех! И людей, и эльфов, и других народов, и животных, и растений... Неужели тебе не жаль их?
– А кто пожалел меня? Хоть когда-нибудь? Хоть раз?
В руках нищего мальчишки лежал сейчас весь мир. И он ставил на одну чашу весов существование мира, а на другую всё то, что он так от этого мира и не получил.
Я здесь, я рядом, и я не могу остановить несчастного, потерявшего веру ребёнка?..
– Кто пожалел меня?
– повторил он.
– А мама?
– У меня нет мамы, - сказал Грош.
– Но ты ведь был маленький, у тебя, как и у каждого малыша, была мама, и она любила и жалела тебя...
– Я не помню, - упрямо мотнул он головой.
– А значит - этого не было.
– А хочешь, я найду тебе маму? Это я смогу! Правда, Грош!
Его рука дрогнула.
– Верь мне, я найду тебе маму, и она будет любить и жалеть тебя.
– Хорошо, - сдался мальчик.
– Тогда пошли прямо сейчас?..
Я вздохнула и опустилась на пульт. Нервное напряжение давало знать.
Грош зажал меня в ладонь, добивая несчастные крылышки, и выбрался из комнатки наружу. Спустившись с гор, мы оказались в городе.
– Идём на рынок, - сказала я.
– Будем искать там.
Первый раз я видела рынок сверху, пролетая в изящной карете, запряженной шестёркой рыжих трутней под надёжной охраной. Тогда он показался весёлым и красочным, как праздничный пряник. Сейчас же он виделся мне совершенно с другой стороны, со стороны нищего бездомного мальчишки, который месил босыми ногами грязь, которого в лучшем случае просто не замечали, а в худшем - толкали, пинали и посылали грубым матом.
– Куда идти, фея?
– спросил он, уворачиваясь от пытавшейся развернуться в этой толпе телеги.
Знала бы я, куда... Наобещать было значительно легче, чем выполнить обещанное.
– Иди вперёд, я скажу, когда мы встретим твою маму.
Мальчик недоверчиво хлюпнул носом, стащил с лотка и быстро бросил в рот какой-то сухофрукт, и потопал, подгоняемый толпой, в самую гущу.
– Не дави меня сильно, - попросила я, - а то скоро кишки все выдавишь.
– Сбежишь ведь, - хмыкнул Грош, но слегка ослабил хватку и поднял кулачек так, чтобы мне было получше видно.