Ненужная жена. Хозяйка лавки "У блюдечек"
Шрифт:
— Разувайся тут и проходи, — объявляет хозяйка, скидывая обувь, поднимаясь на «ступеньку» коридора. — Пол тёплый, но тапочки всё равно надевай, тебе ноги надо отогреть.
Не знаю когда они там появились. Хозяйка что ли достала откуда-то?
— Меня зовут Лерта, — бросает через плечо женщина. — А тебя, соседка, как?
— Элизабет, — бегу следом, пытаясь успеть за широкими шагами женщины. — Но можете звать просто Лизой.
Хм… она меня не знает? Вроде этот дом моим приданым был. Может я тут не жила давно? Или Лерта недавно переехала? В любом случае мне это
— Славно. Расскажи-ка мне, Лиза, — хозяйка проходит мимо арки, ведущей в просторную гостиную, и входит в следующую комнату, которая оказывается кухней. На плите уже стоит чайник, огонь в печи весело потрескивает, как будто Лерта готовилась к моему появлению в своём доме. — Как так вышло, что тебе досталась эта развалюха? Она ж кому-то из ларианов принадлежит… Морнелу вроде?
— Да, ему, — киваю я, осторожно садясь на стул. — Вернее был его. Но теперь мой.
Женщина проносится по кухне ураганом, достаёт чайник, засыпает в него заварку, какие-то травки, специи и сушёную цедру апельсинов.
— Это как так получилось? Так, сейчас чай заварится, а я пока бутерброды порежу.
На этих словах мой рот наполняется слюной. Как бы я ни хотела быть милой скромницей, инстинкты берут своё. Непонятно, когда я в следующий раз смогу поесть.
— Ой, нужно ж тебя переодеть во что-то! — Лерта бросает нож и хватает полотенце. — Ты совсем без вещей, как я вижу?
— Да не стоит, — неловко улыбаюсь я. — Само высохнет.
— Вот ещё! — Передо мной плюхается разделочная доска, кусок копчёного мяса, на миг заставляющий меня забыть о том, где я и кто я. — Порежь-ка. Сейчас найду тебе сухую одежду. Мои-то платья с тебя свалятся, но я гляну, может с молодых лет чего осталось? В крайнем случае есть вещи моего сына.
Поджимаю губы. Неловко как-то. Я вошла в чужой дом в надежде максимум чай выпить пока дождь пережидаю, да порасспрашивать советов, каким чудом я могу привести в порядок дом, не имея денег. А теперь мне предлагается ещё и одежда?
Сжав зубы, чтобы случайно не вонзить их в мясо (нет, серьёзно. Тут такой аромат, что даже сытый подавился бы слюной), я поднимаюсь и иду к раковине, чтобы помыть руки. Нажимаю на ручку и, немного «покачав», смываю грязь и пыль чистой тёплой водой.
Боже мой, как приятно. Значит водопровод в этом районе точно есть. Надо только понять, доступна ли она из моей пока-что-развалюхи.
— Вот, принесла, — в кухню возвращается Лерта. — Ты чего там? А, руки греешь? Иди переоденься, милая. Мне даже смотреть на тебя холодно.
— Спасибо, большое, — виновато улыбаюсь я. — Мне так неловко за всё это. Не хочется вас утруждать.
— Да брось. Они всё равно лежат, и никто не трогает. Так хоть тебе пользу принесут. Давай, идём. Под лестницей мастерская моего сына. Можешь переодеться там. Иди-иди, я сама тут.
Меня выталкивают из кухни от греха, в смысле от поедания мяса подальше. Некоторое время я топчусь в коридоре, не решаясь выполнить веленое, но потом всё же сдаюсь и иду к указанной комнате.
Осторожно вхожу. Внутри царит уютная полутьма, а единственный
На стенах висят полки, заваленные стеклянными банками с яркими жидкостями и странными ингредиентами: сушёными травами, кристаллами и редкими минералами. Их цвета переливаются в тусклом свете, создавая волшебную атмосферу.
Посреди комнаты широкий деревянный стол, усыпанный инструментами: острыми ножами, резцами и мелкими механическими деталями. На полу вокруг разбросаны чертежи и заметки.
Ого… Интересно, чем занимается её сын?
Дохожу до подоконника и расправляю свёрток с одеждой. Мне достаётся свободная рубашка, большего размера, чем нужно, и широкие брюки с завязками, всё приятно пахнет мылом.
Немного повозившись, я стягиваю с себя мокрое платье и наклоняюсь, всовывая руки в рукава рубашки, как вдруг за спиной что-то щёлкает и комнату заливает ровный золотистый свет.
Я вздрагиваю и прижимаю рубашку к груди. Собираюсь обернуться и сказать Лерте, что просто не нашла выключатель, но в дверях стоит не она, а худой долговязый юноша, который при виде меня роняет ворох скрученных в трубочки бумаг, и те рассыпаются по полу.
Глава 9
Я не знаю, как реагировать. С одной стороны, стоило бы заорать и потребовать наглеца прекратить пялиться на мои ноги и выйти. С другой, я, вообще-то, в гостях и вряд ли вправе что-то требовать.
Парень тоже не спешит выйти и дать мне одеться. Могу понять. Он меня тут явно не ждал и теперь раздумывает, кто я и чего тут делаю. Вдруг воришка?
И всё же стоять перед ним почти голышом так себе идея. Я хватаю штаны и прыгаю за шкаф. В тот же миг со стороны слышно неуверенное:
— Э-э-э… мам?!
Голос у парня высоковат. Как у подростка, перед тем как начать ломаться. Я успеваю рассмотреть. Что у него слегка взлохмаченные каштановые волосы, доходящие ему до подбородка. На нём тёмная одежда такого же старинного кроя, но менее пафосная, чем у того же Эридана или кучера, который меня от него привёз.
Это сын Лерты? Проклятье, как неловко вышло…
Слышу, как хозяйка отзывается с кухни. Парень, кажется, прикрывает дверь и идёт поговорить с ней. Я слышу его голос, но из-за грохота пульса не разбираю слов.
Проклятье! Может по-быстрому переодеться обратно в платье да сбежать к себе? Вот только смогу ли? Очевидно, что я одна в затянутом паутиной доме долго не протяну. К тому же на кухне мясо…
Ладно. Придётся брать себя в лапки и идти сдаваться. В конце концов, это же даже не моё тело. Ну подумаешь увидел он ножки какой-то барышни, Я в конце концов не без трусов стою, на мне шорто-панталончики. С другой стороны, всё равно коротковато, для этого мира. Я пока только платья в пол видела.
Быстро одевшись, я затягиваю завязки штанов, обернув их вокруг себя, рубашку заправляю. Обувь будет та же, а волосы я расплетаю, чтобы немного встряхнуть, собрать пряди у висков и закрепить на затылке. Похожа на бедного рабочего времён освоения Америки, ну да ладно. Возможностей у меня ненамного больше, чем у него.