Нео нуар
Шрифт:
По приезду домой мы в тот же день отправились гулять в Нескучный сад, где наш знакомый Леша отмечал свой день рождения. На дне рождения было много молодых разнополых поэтов, были мои друзья Митя и Володя. Ребята пили вино и виски и задорно играли в "Крокодила". "Крокодил" - это такая игра, когда ведущий загадывает слово и при помощи жестов пытается его объяснить, а остальные угадывают это слово, тот кто угадал первым становится ведущим. Особенно смешно было, когда ведущим стал Митя, потому что у него были не жесты, а симбиоз северного танца охотников с хореографией Петра Мамонова, в его движениях было столько экспрессии, но долгих пятнадцать минут никто не мог угадать слова. Я впервые за многие годы плакал от смеха.
В конце вечера Митя вырвал сборник стихов Ахматовой у одной из поэтесс - Марии Алехиной и убежал. Для чего ему понадобилась Ахматова, он бы и сам объяснить не смог, а Мария
Я с Викой и Юлей отправился домой, где Юля поведала о своих новых проблемах с Сергеем Мещикиным. Мы отпаивали Юлю вином, а потом втянули ее в сексуальные игры, когда Вика целовала ей один сосочек, а я другой. К моему удивлению, Юля, будучи серьезной девушкой, не особо-то и сопротивлялась. Потом мы попытались вдвоем с Викой завалить ее на кровать, на что Юля агрессивно отбивается ногами. Пришлось ее отпустить. Мы с Викой, конечно же, необычная пара, и стандартные правила поведения не совсем про нас.
Наступило жаркое лето 2010 года. Мы с Викой сидим на кухне и пьем холодное пиво. И вдруг она мне говорит, что выходит замуж. Я окончательно пьянею и не понимаю, что мне делать. Бреду в спальню, достаю из черной сумки с надписью "Севастополь" половину своих денег и несу их Вике. Говорю ей спасибо за те полтора года, что мы встречались. Вика от денег отказывается, рассказывает, что хочет замуж, что ее бывший парень из Германии сделал ей предложение. Потом Вика обнимает меня, успокаивает и укладывает спать. На следующий день Вика и я ведем себя так, как будто ничего не случилось, ни я, ни она больше никогда не вспоминаем этого разговора. А что бы я мог сделать, ведь в тот момент, я не был готов провести свою жизнь с ней? Я просто не понимал, что отношения, в которых присутствует обман, неминуемо закончатся трагедией. Я все же верил в любовь Вики ко мне и в то, что все так или иначе образуется.
Этим же летом мне поступает предложение стать государственным чиновником и возглавить район в Калининградской области. Я всю свою сознательную жизнь с пренебрежением относился к людям, которые, пользуясь своим служебным положением, обеспечивают личное благосостояние, но сталкивался с этими людьми я только издали. Каково это стать частью системы, которую ты ненавидишь? А так ли я отличаюсь от них, ведь я тоже давал откаты государственным структурам, когда изредка мне перепадал государственный контракт? Я мучился этими вопросами, но решил, что Вика учится в институте в Москве, дочка учится в школе в Москве и будет неправильно отказываться от возможности частых встреч с ними. Я отказался от этого заманчивого предложения, и моя обычная жизнь продолжилась.
Тем временем жара в Москве наступала. В конце июля город заволокло едким дымом. Люди в буквальном смысле стали сходить с ума от не спадающей жары, прогретых стен домов и дыма, из-за которого невозможно было дышать ни в марлевой повязке, ни без нее. На улицах появились люди в противогазах. Билеты во все направления были раскуплены. Вот так, думаю, случись что-нибудь в Москве, и всех ведь эвакуировать будет невозможно. Мы с Викой уезжаем к моей бабушке Нине в Смоленск, в Красный бор, чтобы хоть на какое-то время переждать дым. В Смоленске тоже жарко, но дыма нет. Бабушка с сомнением относится к Вике, как и моя мама, лишь мой отец относится к нашим отношениям нормально. Только в самом начале он спросил меня: "Ты что миллионер?" Какой-то особой корысти в наших отношениях с Викой не было, просто девчонка хотела замуж, но я не был уверен, что она хочет замуж за меня, а не вообще замуж. Четыре дня отдыха в Смоленске позволили мне отдышаться, в те дни я очень удивлялся людям, которые курили возле московского метро, потому как ощущение, что ты постоянно куришь, было у всех. Назад в Москву я решил шикануть и купил билеты в СВ, мне хочется попробовать секса под стук колес и тряску поезда. Предвкушение оказалось сильнее, чем непосредственно сам секс в темном купе, все-таки какой-то остроты ощущений мы не достигли.
Вернувшись в Москву, мы с Викой разъехались по разным местам. Я отправился в командировку в Красноярск, где пытался помочь химическому комбинату отбиться от налоговых претензий, а Вика к родителям в Баку. С комбинатом вышла анекдотичная и очень распространенная для современной России история. Комбинат был внесен в список стратегических предприятий России, а через полгода его пытается банкротить налоговая инспекция за те леса, которые комбинат с момента Великой Отечественной войны использовал в качестве маскировки, при этом никто из властных структур Москвы за комбинат так и не вступился.
Часто по ночам мне звонит и пишет Вика из Баку. Я догадываюсь, что она уже перестала хранить мне верность и вовсю расслабляется алкоголем в компании бакинских красавцев. А я по своей традиции время от времени спать с другими женщинами, чтобы не привыкать к Вике, заказываю себе проститутку. Вообще-то проституток сложно считать изменой и особого удовольствия я не получаю, но это дает мне чувство независимости. Думаю, что в тот момент мы вдвоем недостаточно дорожили нашими отношениями.
Уже в Москве я встречаю Вику из аэропорта на такси, и мы мчим из Шереметьево ко мне домой. Вика рада снова видеть меня, я ее тоже. Дома я раздеваю Вику и набрасываюсь на нее:
– Ну что, бакинская блядюга, хаживали к тебе бакинские кобели?
– спрашиваю я, овладевая Викой.
– Нет, я думала о тебе, - улыбаясь, врет Вика.
По сексу я, конечно же, понимаю, что у Вики в Баку что-то было.
По скайпу я звоню своему другу Максу. Максим долгое время руководил собственной транспортной компанией. Но в середине двухтысячных, как и многие в нашей стране, Максим не выдержал монополизации рынка. Рынок с помощью манипуляций власти переходит в руки крупных игроков. Два года подряд он пил водку, пока окончательно не пропил то, что осталось от руин бизнеса, а после просто стал висеть в интернете, живя дома у родителей. Я решил познакомить его с Викой. Макс начинает глумиться над Викой, прозрачно намекая на корыстный интерес в теплой квартирке. Вика плачет, я успокаиваю ее: "Максим всегда не любил моих женщин и всегда всех стебал". Но она как-то подозрительно серьезно относится к его словам.
Мы с Викой вернулись к нашей беззаботной жизни. В ее выходные мы гуляем по паркам, ходим на антрепризы в ЦДКЖ. В отличие от классического театра, я полюбил антрепризы, где не пытаются умничать, зрителя по возможности развлекают и делают это хорошо и с юмором. К зрителю тоже особых требований нет, можно демократично прийти в джинсах и кроссовках. Такие звезды, как Садальский, позволяют себе общение по душам со зрителем, и пусть я с ним не согласен, но его искренность достойна уважения. Скоро каникулы у моей дочери Маши, которые я хотел провести с ней в Египте, и, чтобы Вика сильно не расстраивалась, я вновь покупаю путевку в Индию. На этот раз нас ждет индивидуальный тур: золотой треугольник с городами Дели, Джайпуром, Агрой, а после мы должны лететь на самый юг Индии в Кералу.
Поездка состоялась опять на Новый год, сестра Вики Юля, немножко побурчав, все же отпускает Вику. Хотя я не понимаю, какая ей разница, когда отдыхать на Новый год или в другое время, на Новый год стоимость отдыха неправомерно повышается в два раза. У Юли появился новый парень - Рома. Рома - качок с огромным хуем, и Юли теперь новая интимная проблема, ей стало больно трахаться. Но все же новые отношения улучшили ее настроение.
В Дели нас встречают водитель и гид, который очень плохо говорит по-русски, ну где-то процентов тридцать из сказанного понять можно. Проведя ночь в отеле и позавтракав, выхожу оглядеться на округу. Мимо меня люди толкают какую-то разукрашенную телегу и что-то весело напевают. Вначале я подумал, что это свадьба, но, поинтересовавшись, понял, что телега - колесница Кришны. Значит, какой-то праздник. С утра достаточно прохладно, ведь ночью температура в Дели +5, днем постепенно воздух прогревается до +20. Проезжая вчера по Дели, я видел, как ночью велорикши, развозящие днем людей, вечером ложатся спать на голой земле в скверах. Даже для меня, представителя северного народа, это кажется круто. Днем мы с Викой ходим по музеям Дели, заходим в большую мечеть. Каких-то больших индуистских храмов, к моему удивлению, в Дели нет, но зато есть огромный белый сикхский храм. Нас спрашивают, есть ли у нас в карманах табак, мы оставляем вещи и обувь в специальной будке и идем в храм. Религия сикхов, представляющая некий микс ислама и индуизма, запрещает всякие наркотики, даже такие легкие, как табак. Сикхи верят, что после смерти душа человека не переходит никуда, а просто возвращается к Творцу. Душа, по поверьям сикхов, не исчезает, а сохраняется, как и все в этом мире. Храм предстает огромным пустым залом, никаких изображений религиозных сюжетов, в центре храма пять человек играют на струнных инструментах и поют медитативную музыку на пенджабском языке. Хочется побольше узнать об этих благородных воинственных людях, но спрашивать что-то у плохо говорящего гида даже не хочется.