Необитаемый город

Уэллс Дэн

— Ты галлюцинируешь, — медленно проговаривает она. — Пытаешься постичь реальность через галлюцинации. Понимаешь, что это полное безумие? Как ты можешь верить себе? Джимми — это доказательство того, что…

— Джимми ничего не доказывает. — Это звучит слишком резко. — Люси, я знаю, что ты иллюзия. Идеальная подружка, созданная больным воображением. Но ведь это не означает, что вообще все подружки — игра воображения? Одна вымышленная подружка не отменяет всю армию подружек — они существуют. Они повсюду. — Сцепляю пальцы в замок и пытаюсь восстановить

дыхание. — То же самое и безликие. Если Джимми был игрой воображения, это не значит, что и все остальное тоже игра. Мне казалось, он один из них, и я ошибался, но это не значит, что они не существуют вовсе.

Люси трет лоб:

— Я — твое подсознание, которое говорит тебе, что безликих не существует…

— Ты — мои подсознательные страхи, которые говорят, что я ошибаюсь. Точно так же окружающий мир всю жизнь учил меня думать, что я не прав. Люси, на сей раз я прав. Верь мне!

— Но…

— Если ты любишь меня, то должна поверить. — Я сжимаю руки Люси.

Она смотрит на меня и тоже сжимает мои руки — ее пальцы уверенные, успокаивающие. В глазах отражаются крохотные искорки света. Она кивает:

— Я верю.

— Спасибо.

— А если ты любишь меня, то перейдешь на другую сторону.

— Что?

Она вытаскивает меня из тени, ее хватка сильнее, чем можно было предполагать.

— Ты должен перейти улицу. Мы кварталах в шести от пекарни Мюллера — я там встречала тебя несколько раз, мы ходили на ланч. Помнишь? А оттуда до твоего дома всего миля или две. Но сначала нужно пересечь улицу.

Страх заставляет сопротивляться — это иррациональный страх перед камерами на светофорах. Боюсь и самих светофоров. Каждой фары, каждой машины, каждого безликого водителя; сознание превращает улицу в бушующий поток стальных хищников, которые с воем проносятся мимо на убийственной скорости. Все они ищут меня, все готовы свернуть и раздавить всмятку. Словно град метеоритов, машина за машиной, машина за машиной сваливаются в огромную груду, под которой лежу я. Спотыкаюсь, теряю равновесие, и Люси подхватывает, поддерживает твердой и одновременно нежной рукой.

— Майкл, посмотри на меня.

— Я не могу идти туда…

— Посмотри на меня, — повторяет она. — Посмотри на меня. Загляни в глаза.

Медленно поднимаю голову, вижу абрис ее щеки, темную волну волос, слабый блеск глаз. Я заглядываю в глаза, в которые смотрел столько раз прежде. В глаза, которые полюбил с первого взгляда. И начинаю плакать.

— Люси, ты всего лишь сон.

— Ты любишь меня?

— Да, — рыдаю в ответ.

— Тогда это не имеет значения. Мы перейдем на другую сторону, и все будет в порядке.

— Меня увидят… — говорю я, глядя на огни светофора, но она снова поворачивает к себе мое лицо.

— Смотри на меня, — шепчет она, — только на меня.

Люси делает шаг, тянет меня, и я медленно иду, глядя только в ее глаза. Мы выходим из тени, приближаемся к дороге, ждем на краю. Огни светофора меняются, и я дрожу от страха. Грудь перехватывает, но Люси заставляет смотреть

на нее, и мы шагаем на проезжую часть. Левая нога, правая. Дюйм за дюймом. Мимо несутся машины, но я выкидываю их из головы, выкидываю все, кроме бездонных карих глаз Люси.

Полпути пройдено.

Еще три полосы автомобилей, которые сгрудились на перекрестке роем ярких кристаллических жуков. Фары злобно смотрят на нас. Нетерпеливые солдаты в рокочущем строю. Они слишком близко, и я невольно отступаю, делаю маленькие шажки прочь — в сторону встречного движения. Люси тянет вперед:

— Майкл, смотри на меня. Не смотри ни на что, кроме меня.

Зеленое мерцание на асфальте превращается в красное. Рокочущие жуки принимаются возмущенно визжать и гудеть. Пытаюсь прибавить шаг, но так нервничаю, что начинаю двигаться еще медленнее. Пересекаю вторую полосу, за моей спиной с места срываются автомобили. Кажется, что дышать больше невозможно.

— Майкл, я здесь. Не отставай.

Ступаю на тротуар, и позади прорывается дамба, тысячи машин несутся мимо, сливаясь в одно ревущее пятно. Цепляюсь за руку Люси, и она идет рядом со мной, торопясь покинуть перекресток, но один из автомобилей сворачивает и медленно притормаживает у тротуара. Полиция. Сердце бьется сильнее, а по спине струится пот.

— Не волнуйся, — говорит Люси.

Стекло опускается.

— Что-то случилось, сэр?

— Не останавливайся, — шепчет Люси. — Скажи им, у тебя все в порядке.

— Мне страшно.

Она поворачивается к полицейским:

— Я в порядке, спасибо. Просто гуляю.

Бросаю на нее быстрый взгляд:

— Ты же не можешь разговаривать с людьми.

— Вот получилось.

— И он тебя слышал?

— Он слышал тебя, — уточняет Люси. — Не дергайся, он продолжает смотреть на нас.

— Как вы себя чувствуете, сэр? Вы не пьяны?

— Ты идешь нетвердым шагом, поэтому они затормозили, а вовсе не потому, что узнали тебя. Полицейские понятия не имеют, кто ты.

— Я просто… — Сглатываю слюну, глядя перед собой. Внутренний голос кричит: «Посмотри на них — они же без лиц!» Но я отказываюсь смотреть на копов, не позволяю галлюцинации взять верх. — Я иду домой. Все будет в порядке.

— У вас нетвердый шаг, — говорит полицейский.

— Ну, видишь? — вставляет Люси.

— Вы не пьяны? — снова спрашивает он. — У вас ничего не болит?

— Он думает, что ты наркоман.

Неестественно смеюсь, продолжая плестись вперед:

— К сожалению.

На следующем углу мы поворачиваем, полицейская машина следует за нами. Эта улица меньше — всего две полосы, и по встречной медленно приближается автомобиль. Коп сильнее высовывается из окна:

— Что это на вас за комбинезон?

— Они знают, — шиплю я.

— Не останавливайся. — Люси отпускает мою руку. — Я о них позабочусь.

— Дайте-ка взглянуть на вас, сэр, — требовательно произносит полицейский, и они проезжают вперед на несколько футов, готовясь остановиться и перехватить меня.