Необузданные желания
Шрифт:
— Что? — Спрашиваю я ее.
— Что ты мне недоговариваешь? Что было написано на открытке, Люси? — Снова спрашивает она.
— Это было какое-то загадочное послание об обретении покоя или что-то в этом роде. Я не знаю, кто прислал цветы, и, честно говоря, сегодня я все равно выброшу их в мусорное ведро.
— Обретении покоя? Зачем кому-то посылать тебе цветы с пожеланием обрести покой? — продолжает она свой допрос.
— Понятия не имею. Да это и не важно. Будь полезна и налей нам кофе. Мне нужно больше кофеина, если я собираюсь пережить остаток сегодняшнего
— Ладно, — говорит она, закатывая глаза. — Как думаешь, у тебя есть поклонник? Это не первый случай, когда кто-то влюбляется в тебя.
— Похоже на то. Но кто бы это ни был, у него явно есть деньги. Эти цветы недешевые, как и ваза. Скорее всего, это один из тех богатеньких придурков, которым я постоянно отказываю, — говорю я ей. И чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь в своей правоте.
— Наверное, ты права, — говорит Шэр, словно читая мои мысли.
И тут я вспоминаю, что позволила этому придурку уговорить меня кончить по телефону. А что, если он записал меня? О черт, а что если эта запись попадет в различные СМИ? Черт, как я могла быть такой глупой?
Прежде чем я успеваю отговорить себя от этого, я беру телефон и отправляю сообщение.
Я:
Если ты планируешь опубликовать то, что я сделала вчера, подумай еще раз. Потому что, если ты это сделаешь, я НАЙДУ тебя и ЗАСТАВЛЮ пожалеть, что ты вообще родился.
Я жду несколько минут с телефоном в руке, но ответа не приходит. Сообщение остается непрочитанным. Поэтому я откладываю устройство в сторону и продолжаю готовить омлет.
Глава 7
Я тянусь за кольтом 1911 года выпуска, который постоянно лежит у меня под подушкой, и поднимаю его еще до того, как открываю глаза. Я настолько привык к темноте, что моему зрению требуется всего несколько секунд, чтобы привыкнуть и разглядеть фигуру, стоящую над моей кроватью. Ту самую фигуру, которая сейчас находится не на том конце моего ствола.
— Дядя Джош? Какого хрена ты сюда пробираешься? Хочешь, чтобы тебя подстрелили? — Спрашиваю я, опуская пистолет.
— Вставай. Мы завтракаем, — приказывает он, затем разворачивается на пятках и вылетает из комнаты.
Блять. Быть разбуженным дядей Джошем — это все равно, что быть разбуженным чертовым Жнецом с косой. Ни один кошмар, который снился мне в детстве, не мог сравниться с этим. Еще хуже, когда приходится иметь дело со сварливым, угрюмым Маккинли. Именно в таком состоянии я его и застану, если не вытащу свою задницу из постели и не сяду завтракать.
Нет ничего необычного в том, что мой дядя заезжает проведать меня. Хотя обычно он всегда звонит и предупреждает о своем приезде. Я сбрасываю одеяла и вылезаю из постели. Свою голую задницу веду к шкафу, где натягиваю серые спортивные штаны и черную футболку. После чего иду на поиски мужчины, о котором идет речь. Когда
— Есть ли причина для такого раннего утреннего визита, или ты просто соскучился по мне? — Спрашиваю я дядю Джоша.
— Я был в городе, навещал Бри, так что представь мое удивление, когда я узнал, что мой единственный племянник сошел с ума и преследует дочь Джерри Кристиансона, — ворчит он.
Мои глаза прищуриваются, когда я смотрю на Бри.
— Ты рассказала ему?
— Нет, это была не я, — говорит она с ухмылкой.
— Подожди, ты знала об этом? — На этот раз дядя переводит взгляд на свою дочь.
— Я ничего не знаю, папа, — говорит Бри, ухмылка исчезает, и выражение ее лица становится невозмутимым.
— Ты лжешь, но я не могу винить тебя за преданность кузену, — говорит ей дядя Джош.
— Ладно, во-первых, я, блять, никого не преследую, — отрицаю я, прекрасно понимая, что то, что я делаю, можно квалифицировать как преследование. Наверное.
— Доминик, исчезновение ребенка Кристиансонов не останется незамеченным, — говорит дядя Джош так, будто мне нужен урок по родословной Люси.
Исчезновение? О чем, черт возьми, он говорит?
И тут до меня доходит.
— Подожди. Ты думаешь, я собираюсь с ней что-то сделать? — Спрашиваю я его.
— Я знаю тебя лучше, чем ты сам. Скажи мне, что ты не думал о том, чтобы избавиться от нее, — говорит он.
Я открываю рот, чтобы поспорить с ним, но потом вспоминаю все свои фантазии, все способы, которыми я представлял себе, как покончу с ее жизнью собственными руками. Сколько раз я стоял над ее спящей фигуркой и думал о том, каково это — обхватить ладонью ее горло и смотреть, как она борется под моей хваткой…
— Я прав, не так ли? — Надавливает дядя Джош.
— Я думал об этом. Но на самом деле никогда бы не сделал этого. — Пожимаю я плечами.
— Почему нет? — Спрашивает Бри, все еще сидя рядом со мной.
— Потому что желание защитить ее сильнее желания причинить ей боль, — просто отвечаю я.
Дядя Джош пристально смотрит на меня. Он как будто ждет, что я расколюсь. Ждет, чтобы понять, лгу я или нет.
— Хорошо, — говорит он наконец. — Но я могу заставить исчезнуть не так уж много тел ради тебя, Дом. А они уже начинают скапливаться здесь.
— Я не причинил зла тем, кто этого не заслуживал, — быстро парирую я.
— Хорошо, тогда скажи мне, в чем именно заключались их преступления? — Он вопросительно вздергивает бровь.
— Они смотрели на нее… Они прикасались к ней… Они думали о том, чтобы посмотреть на нее или прикоснуться к ней…
— Святое дерьмо, ты спятил, Дом. Ты не можешь ходить вокруг да около и убивать чуваков только потому, что они случайно посмотрели в сторону Люси. Ты ее видел? Боже, если бы я не была с Эшем, я бы сама запала на нее, — говорит Бри.