Необъявленная Война. Роман
Шрифт:
– - Господи, что же это?
– - Акушерка повернулась к сестре и показала то, что шевелилось у нее в руках. В ответ сестра лишь в ужасе покачала головой и тяжело вздохнула. Стараясь не показывать ребенка матери, возле которой крутился врач-гинеколог, акушерка быстро запеленала его и отдала сестре, которая, кивнув головой в знак согласия, тут же направилась к выходу из родильного зала.
– - В одиннадцатую его!
– - проговорила она дрожащим голосом. Конечно, для нее это не было неожиданностью. Она видела это при проведении ультразвукового исследования плода матери еще
Тогда она надеялась, что это какая-то ошибка, или может быть неисправность оборудования и ребенок родиться нормальным и здоровым, но никакой ошибки не было. Ребенок родился ужасным и отвратительным. Как и те остальные, которые находились в одиннадцатой палате и от которых отказались их матери.
– - Хорошо, -- отозвалась медсестра, осторожно держа в руках белый сверток с новорожденным младенцем.
– - В одиннадцатую.
– - Покажите мне его, -- попросила мать.
– - Сейчас нельзя!
– - строго и даже как-то испуганно отозвалась акушерка.
– - Сейчас, отдыхайте.
Медсестра вышла из палаты.
Вера последовала за ней. Осторожно закрыв за собой дверь, она вышла в коридор, прошлась до лестничной площадки и спустилась к открытому окну, чтобы покурить. Но достать сигарету из пачки ей так и не удалось. Сильно тряслись руки, поэтому она решила оставить эту затею, хотя возможно несколько глубоких затяжек привели бы ее в чувства.
Перед глазами всплыл этот ужасный образ ребенка, который несколько секунд назад улыбался ей и подмигивал одним глазом. Ноги стали ватными, в глазах потемнело. Вне себя от страха она добрела до стула и села на него, прислонившись к спинке негнущейся скованной спиной. Постаралась унять дрожь во всем теле. Задумалась. А может, ей это просто показалось, может, он вовсе и не улыбался ей и не подмигивал одним глазом?
"Ведь он же еще совсем младенец и не может этого делать" - подумала она, пряча свои дрожащие руки в карманы халата. ? "Если только..."
"Если только - ЧТО?!" ? услышала она чей-то чужой голос у себя в голове. ? "Ну-ну смелей! Продолжай, если уж начала!"
"Да нет, это глупо, надо гнать такие мысли куда подальше".
"А чего ты боишься?" ? с насмешкой произнес он.
"Они до добра не доведут, я это знаю. Я не хочу думать об этом".
"Ты можешь не думать об этом, но ведь проблема-то никуда не исчезнет".
? Это не мое дело! ? закричала Вера. И тут же заткнула ладонью рот, опасаясь, что кто-нибудь мог услышать ее крик, обращенный к невидимому собеседнику.
"Не надо так кричать. Криком тут не поможешь", ? прозвучал голос в ее голове.
? Все! Хватит! ? акушерка изо всех сил стукнула себя ладонью по щеке. ? Хватит, перестань! С меня достаточно. Я устала от всего этого! Надо просто успокоиться.
"И это не поможет. Но ты ведь прекрасно знаешь, что может помочь, не правда ли?"
Чужой голос в ее голове не хотел сдаваться. С каждым днем он становился все сильней и сильней, и Вере порой казалось, что звучит он вовсе не у нее в голове, а в реальном мире и где-то рядом с ней. Этот навязчивый голос появился с того дня, когда в их
Хотя назвать ИХ младенцами язык не поворачивался. Но ведь надо же было как-то это объяснить. Здравый разум не мог найти этому какое-нибудь простое и рациональное объяснение, и тогда появился этот голос, который очень просто и понятно объяснил: это дети дьявола. Сначала она отказывалась в это верить, но после того как увидела улыбку на губах новорожденного, и хитрый блеск в его глазах начала задумываться над тем, что твердил ей каждый день этот неугомонный голос в ее больной голове.
Наглотавшись транквилизаторов, она ушла в ординаторскую, где бесшумно работал телевизор. Там некоторое время она сидела у окна, бессмысленно смотрела на пустынную ночную городскую улицу, после чего прилегла на кушетку и заснула крепким тяжелым сном.
Проснулась она уже глубокой ночью, от скрипа открываемой двери, когда в ординаторскую зашел дежурный врач Федоров Петр Васильевич. Вера встала с кушетки, протерла заспанные глаза и поздоровалась с доктором.
– - А Верочка, это вы?
– - проговорил Федоров несколько смущенно, увидев ее в таком нездоровом виде.
– - Что-то вы неважно выглядите. С вами все в порядке?
– - Да, -- сухо отозвалась женщина.
– - Лицо у вас какое-то бледное.
– - Да ничего, все в порядке. Не надо было мне спать под вечер.
– - Можете остаться здесь и выспаться.
– - Да нет, спасибо, -- поблагодарила его Вера и направилась к выходу.
– - Я пойду к себе.
Она вышла за дверь, и устало зевнула.
Пройдя по длинному светлому коридору несколько палат, она на некоторое время остановилась возле двери с номером "11" и прислушалась. Дежурная медсестра, которая сидела в конце коридора за небольшим столиком возле кушетки, заметив ее, приподнялась и тревожно проговорила:
– - Что с вами Вера Сергеевна? Дети плачут?
– - А?!
– - женщина испуганно вздрогнула, и, отстранившись от двери с номером "11", повернула к ней голову и посмотрела на нее с таким видом, словно ее уличили в чем-то нехорошем или даже аморальном.
– Да нет, не плачут. Я просто послушала. Все хорошо.
Убрав руки в карманы своего белого халата, Вера двинулась дальше по коридору, прошла мимо стола, за которым стояла дежурная медсестра, ничего не сказав ей, и даже не повернув головы в ее сторону. Медсестра, увидев ее каменно-бледное лицо, хотела спросить, все ли с ней в порядке, но не успела - акушерка исчезла за дверью дежурной палаты, прежде чем та смогла открыть рот.
Медсестра села обратно за стол и покачав головой, открыла книгу.
У себя в дежурной палате, где обычно проводили ночь акушерки, Вера попробовала уснуть. Но не получилось. Все тот же неугомонный и пронзительный голос внутри нее не давал сомкнуть глаз. Голова просто раскалывалась на части от такого наплыва нездоровых и страшных мыслей.
"Что же делать?" ? твердила она себе. ? "Что же делать?
"Ты сама прекрасно знаешь!" ? не унимался голос.
"Нет, я не могу!"
"Иди и сделай это! Ты же видишь, что происходит?!"