Необычайные похождения царевича Нараваханадатты
Шрифт:
Подумал Чандрасвамин: «Должно быть, это были мои дети!» — и решил отправиться на те острова. Скоротал он ночь, и разыскал наутро купца Вишнувармана, и сговорился с ним отправиться на Кокосовый остров. Взошел на его корабль, и поплыл с ним, гонимый любовью к детям, Чандрасвамин через океан на тот остров. Расспрашивал он живущих там купцов, и говорили они ему: «Верно, был здесь купец Канакаварман и были с ним двое красивых брахманских детей, которых он нашел в лесу, но недавно отплыл он отсюда с ними на Черепаховы острова». Узнав об этом, условился брахман с купцом Данаварманом и поплыл на его ладье на те острова. И там узнал он, что уплыл Канакаварман с тех островов на Камфарные острова. Пришлось ему плыть с купцами сначала на Камфарные острова, а потом на Золотые острова, а после этого на Львиный остров [407] , но нигде не мог он найти того купца Канакавармана. От жителей Львиного острова разузнал он, что купец тот уплыл к себе на родину в город, называющийся Читракута.
407
Все
Вместе с купцом Котишварой на его корабле поплыл он через океан, и, пересекши его, добрался до города Читракута, и разыскал в нем купца Канакавармана, и, жаждущий встретиться со своими детьми, поведал ему все, что с ним было. Купец, понимая его чувства, показал ему тех детей, которых нашел в лесу. Посмотрел на них Чандрасвамин и увидел, что это вовсе не его дети, а какие-то другие, и, убитый горем и потерявший надежду, разрыдался: «Столько скитался я и ни сына, ни дочери не нашел. Словно дурной хозяин, судьба посулила мне надежду, но не выполнила ее. Напрасно мыкался я, злосчастный, по дальним далям!» Утешал его, горемыку, Канакаварман, и, постепенно успокоившись, сказал Чандрасвамин: «Коли не разыщу я детей через год, то пойду на берег Ганги и расстанусь со своим телом, занимаясь подвижничеством». Сказал тогда ему на это один мудрый человек, находившийся там: «Ступай, найдешь ты своих детей по воле Нараяни [408] !». Обрадовался он таким словам, вспомнил, что ему Солнце обещало, и, простившись с почтившими его купцами, пошел Чандрасвамин из того города.
408
Нараяни — одно из имен Деви, супруги Шивы.
Вот идет он в поисках своих через аграхары [409] , деревни и города и дошел в странствиях однажды, когда уже смеркалось, до леса› в котором были большие и густые деревья. Решил он провести там ночь, поел плодов лесных, попил воды и, чтобы дев; тигр или какой другой зверь не потревожил, забрался на дерево. А-сон не шел к нему, и ночью увидел он, что под деревом под началом великой Нараяни собрались Великие Матери [410] и каждая из них принесла с собой угощение и стали ждать они прихода Бхайравы.
409
аграхара — деревня или группа деревень, даваемые брахману в кормление.
410
Великие Матери — см. прим. 308 к Книге о Сурьяпрабхе.
«Почему это Бхайрава долго не идет?» — спросили Матери у Нараяни, а та только рассмеялась и ничего им не ответила. Стали они просить Нараяни, чтобы та рассказала им, в чем дело, и она молвила: «Хоть стыдное это дело, но расскажу я вам, подруги! Есть здесь в городе Сурапуре [411] раджа, которого зовут Сурасена, а у него есть очень красивая дочь, и зовут ее Видьядхари. Хотел отец выдать ее замуж, и довелось ему услышать, что у раджи Вималы есть равный ей по красоте сын, которого нарекли Прабхакарой. А раджа Вимала хотел сына женить и слышал, что у Сурасены есть дочь и равна она по красоте его сыну. Вот и послал Вимала посла к Сурапуре просить дочь того в жены своему сыну. Так и выдал Сурасена Видьядхари за сына Вималы Прабхакару и дал за ней небывало богатое приданое.
411
Сурапура — мифический город.
Вот прибыла Видьядхари в город к свекру и вошла в спальный покой к мужу, но провела она ту ночь без радости и ласки и увидела, что достался ей в супруги немощный мужчина. «О, горе мне! Убили меня! Достался мне в мужья евнух!» — причитала она и в таких сетованиях провела ту ночь, а когда рассвело, написала письмо отцу и послала, а было там сказано вот что: «Как это ты, не разузнав как следует, отдал меня в жены евнуху!» Прочел ее письмо отец и закричал: «Обманул меня Вимала!» Распалился оттого гневом и послал ему собственноручное послание: «Как смел ты сына своего немощного в мужья моей дочери прочить! Берегись, пожнешь ты плод своего злодейства! Я сам приду и тебя убью!» Стал Вимала с министрами над этим письмом размышлять, и знали они, что Сурасену им не одолеть, и никакого выхода найти не могли. И сказал тогда Вимале его министр Пингаладатта: «Есть, божественный, одно-единственное средство, и его нужно ради благополучия применить. Знаю я якшу, которого зовут Стхулаширас, и знаю, как вызвать его и какой мантрой от него можно получить желаемое. С помощью этой мантры нужно тебе его вызвать и ублажить, и попросить для сына мужскую силу. Вот и уладится дело!» Так посоветовал министр, и царь, узнав от него мантру, вызвал якшу и попросил у него для сына что нужно. Согласился якша и тотчас наградил Прабхакару мужской силой, и стал тот настоящим мужем, а. якша стал евнухом.
Убедилась Видьядхари, что стал Прабхакара настоящим мужчиной, и вкусила с ним супружеского счастья, и подумала: «Ошиблась я в гневе, поспешила зря. Вовсе не евнух мой муж! Настоящий он мужчина, и нечего тут переделывать!» Устыдилась она своей ошибки, и, чтобы успокоить
Узнал про эту историю Бхайрава и разгневался, велел привести Стхулашираса и проклял его: «Отдал ты свою мужскую силу и навсегда будешь евнухом, а Прабхакара всегда будет мужчиной». Поэтому якша теперь в горе, а Прабхакара счастлив, раз стал он настоящим мужчиной. Из-за этого-то дела Бхайрава и задержался, но теперь, верно, уже скоро пожалует». И пока кончала Нараяни рассказывать это Великим Матерям, тут и сам Бхайрава явился в образе Вишну. Угостили его Матери, отведал он их угощения и стал с ними плясать танец тандава [412] . Вот что видел Чандрасвамин, сидя на дереве. Смотрел он, смотрел и заметил одну служанку Нараяни, а та тоже его заметила, и оба они друг другу понравились. Нараяни проведала об их чувствах, и, когда Бхайрава и Матери унеслись, велела она Чандрасвамину, все сидевшему на дереве, спуститься. Когда же сошел он вниз, спросила она его и свою служанку: «Вы что, действительно друг другу понравились?» «Истинно, божественная!» — ответили они, и тогда оставила свой гнев богиня и сказала Чандрасвамину: «По правде сказали, и я вами довольна и не прокляну вас. Отдаю я тебе эту служанку, и да будете вы оба счастливы!» Услышав эти слова, ответил ей брахман: «Хотя и нестойко сердце мое, но никогда не трону я чужой жены. Хоть нестойкость — природа сердца, но должно избегать телесного греха!» Когда кончил он говорить, молвила богиня стойкому брахману: «Довольна я тобой, и вот тебе награда — скоро найдешь ты и сына и дочь. Вот тебе неувядающий лотос, исцеляющий от яда и прочих бед». Дала она ему цветок и исчезла вместе со своими служанками. Он же, получив лотос, скоротал ночь, и отправился утром в путь, и после скитаний дошел до города Тарапура.
412
танец тандава — собственно космическая пляска Шивы, сокрушающая мир; здесь — в переносном смысле.
А как раз там его сын Махипала и его дочь жили в доме министра брахмана Анантасвамина. Когда достиг Чандрасвамин этого города, пошел он еды попросить в дом Анантасвамина, сел у порога и, зная, что тот гостеприимен, стал читать нараспев веды. А министр послал слуг разузнать кто да что, да в дом ввести, и, увидав, что это ученый человек, пригласил его к своей трапезе, а когда получил Чандрасвамин приглашение, пошел он омыться в пруду, грехи уносящему, имя которому Анантахрада. Когда же, омывшись, возвращается Чандрасвамин, то слышит, как в городе раздаются крики: «Хай! Хай! Горе!»
Спросил он, что случилось, и так сказали ему какие-то люди: «Живет здесь брахманский сын Махипала, найденный в лесу купцом Сартхадхарой, ходящим в дальние страны с караваном; заметил у них добрые приметы министр Анантасвамин, долго просил купца отдать детей и, наконец упросив, привез их сюда. Был он бездетен и детей усыновил, и они полюбили его. И царю Тараварману полюбился добродетельный мальчик, да вот сегодня укусила его черная змея, и поэтому-то в городе такой плач и стон». Выслушав это, подумал брахман про себя: «Да ведь это мой сын!» — и тотчас же поспешил в дом министра. Там увидел он окруженного всеми мальчика, и узнал своего сына, и обрадовался, взял лотос неувядающий, подаренный ему богиней, и поднес к носу Махипалы, и от благоухания цветка вышел весь яд и очнулся Махипала, словно бы от сна, и для всех в том городе — от раджи до последнего человека — был большой праздник. Посчитав Чандрасвамина за воплощение божества, и Анантасвамин, и горожане, и сам царь одарили его всякими сокровищами.
Остался он жить в доме министра и был счастлив, любуясь сыном Махипалой и дочкой Чандравати, и они, хоть узнали друг друга все трое, радовались молча — мудрые не предаются без надобности внешним проявлениям чувств. А потом царь Тараварман, очень довольный добродетелями Махипалы, отдал ему в жены дочь свою Бандхумати и еще половину своего царства и полностью поручил ему все дела правления, так как других детей у него не было. Махипала же, получив царство, объявил, что настоящий его отец Чандрасвамин, сестру выдал замуж и счастливо зажил.
Однажды сказал ему Чандрасвамин: «Давай поедем на родину, привезем твою мать. Верно, думает она, узнав, что ты царем стал: «Как же он меня позабыл?!» И — чего доброго! — может она, истосковавшаяся по сыну, проклясть тебя. А уж кого отец и мать проклянут, тому счастья не видать. Послушай-ка, расскажу я тебе
В городе Дхавала [413] жил купеческий сын Чакра, и однажды отправился он вопреки желанию отца и матери торговать на Золотые острова. Вот торгует он уже пять лет и денег множество нажил, и отправился он через океан на корабле, груженном драгоценными камнями, и уже совсем мало оставалось плыть, как вдруг взревел буйный ветер, обрушился ливень и заходили яростные волны, словно бы хотел океан разбить этот корабль при мысли: «Вот тот, кто пренебрег родительским советом!» Кого волны унесли, кого морские чудища сожрали, а Чакру еле живого вынесло на берег. Беспомощный и беззащитный, заснул он, и увидел во сне купеческий сын некоего мужа ужасного вида, держащего в руке веревку с петлей. Накинул он Чакре на шею веревку и привел его во дворец, где на троне сидел некто, и тот повелел человеку с веревкой посадить купеческого сына в клетку, сделанную из железа. Сидя в этой клетке, увидел Чакра другого несчастного, всю ночь мучившегося от раскаленного железного обруча, надетого ему на голову.
413
Дхавала — «белокаменный».