Необычайные похождения царевича Нараваханадатты
Шрифт:
Оба брата — Яшодхара и Лакшмидхара — выполнили обет упошана, достигли знаний и богатства и стали жить счастливо.
Кто следует вере и даже в несчастье не оставляет добродетели, тот достигает желанной цели, и даже боги ему помогают».
На этом кончил свою повесть Васантака, и хоть позабавила она сына властителя ватсов, но еще пуще затосковал он о возлюбленной своей Шактияше. Настало время трапезы, и позвал отец к себе Нараваханадатту, и царевич пошел со своими и его министрами и советниками, а потом, отведав вкусных яств, вернулся к себе во дворец. Желая заставить царевича развеселиться, обратился к нему Гомукха с такими словами: «Соблаговоли, божественный, еще послушать.
Случилось так, что Валимукха, предводитель обезьян, отстал от своей стаи и заблудился в лесу из деревьев удумбара [458] , тянувшемся вдоль океана. Сидит Валимукха на ветке, грызет удумбару, да вдруг выронил ее, и съел удумбару Шишумара, обитатель вод океанских. Понравился Шишумаре вкус удумбары, и издал он сладостный звук, а Валимукхе этот звук понравился, и он покидал Шишумаре много плодов. Так всякий раз Шишумара пел, а Валимукха кидал ему удумбары, и со временем возникла между ними дружба, и так каждый день это морское чудище проводило день у обезьяны, жившей около воды, а когда наступали сумерки, уплывало к себе домой. Узнала об этом жена Шишумары, и не желая, чтобы дружба с обезьяной каждый день вызывала разлуку, сказалась больной.
458
удумбара — фиговая пальма.
«Скажи мне, милая, — попросил ее Шишумара, встревоженный ее болезнью, — что за немочь у тебя и чем она лечится?» Сколько ни спрашивал он ее, не отвечала ему жена, и только ее подруга, которая знала все ее тайны, открыла ему причину: «Хотя ты этого не станешь делать, да и она не хочет, чтобы ты так поступал, но скажу я тебе. Как разумному скрывать от других такую беду? У твоей жены такая тяжкая болезнь объявилась, которую не излечить ничем, кроме отвара из обезьяньего сердца!» Задумался Шишумара: «Вот беда! Как добыть мне обезьянье сердце? Разве достойно мне предавать друга моего обезьяну? Но ведь жена мне милее самой жизни! Что друг в сравнении с ней?» Поразмыслив так, сказал Шишумара жене: «Что печалишься, милая! Приведу я тебе целую обезьяну!»
С этими словами отправился он к своему приятелю, и начался у них разговор. Сказал Шишумара обезьяне: «Ведь не видел ты, друг, до сих пор ни дома моего, ни жены. Пойдем ко мне, отдохнешь денек. Коли друг у друга не бывать, да не потчевать друг друга, да жен своих друг другу не показать, что за дружба? Один обман!»
Так обманув обезьяну, зазвал его Шишумара в воду, посадил к себе на спину, да и отправился в путь. Заметил Валимукха, что приятель Шишумара чем-то озабочен, и обратился к нему: «Что-то смотрю я, друг, по-другому ты выглядишь сегодня!»
И ответил ему, настойчиво спрашивавшему, на это кладезь глупости Шишумара, полагая, что обезьяна теперь в его власти и деться ей некуда: «Занеможилось моей жене, и, желая вылечиться, попросила она меня, чтоб добыл я ей обезьянье сердце. Вот и огорчен я этим!»
Выслушав слова приятеля, смекнул догадливый Валимукха: «Ага! Вот чего ради этот грешник меня к себе домой тащит! Одолеваемый слепой покорностью жене, готов он друга предать! Да что уж! Разве одолеваемый демоном не начинает рвать зубами даже свое собственное мясо?» Сообразив, в чем дело, говорит он Шишумаре: «Коли в этом дело, что ж ты, друг, раньше-то мне не сказал, что нужно к твоей жене пойти, сердце взяв с собою?! Оставил я лотос сердца
Жил где-то в каком-то там лесу лев, и был у него советником шакал. Случилось однажды так, что некий правитель, пожаловавший в тот лес на охоту, так изранил льва стрелами да дротиками, что лев еле-еле заполз в свое логово. Когда же царь убрался, то советник, живущий объедками от трапезы льва, сказал ему, обессилевшему без пищи: «Почему бы, владыка, не выйти тебе да не поискать добычи по своим силам? Ведь и твое тело отощало, да и твои слуги тоже!»
Отвечал ему на это лев: «Не в силах я, приятель, ранами истерзанный, идти куда-нибудь! Вот если б добыть мне да съесть уши и сердце осла, поправился бы я, и зажили бы мои раны, и снова стал бы я здоров. Ступай поскорее приведи мне откуда-нибудь осла!» И шакал молвил в ответ: «Так тому и быть!» — и поспешил в дорогу. Бегал он, бегал, и увидел пасущегося у воды осла постиральщика, и, приблизясь, любезно спросил осла: «Что это, почтенный, ты так исхудал?» А осел ему: «Ведь что ни день таскаю я узлы с одеждами, да и самого постиральщика!» И посоветовал ему шакал: «Зачем тебе здесь мучиться? Идем, отведу я тебя в лес, истинное преддверие неба, где будешь ты тучнеть вместе с ослицами».
Выслушал его осел, алчущий наслаждений, и, молвив: «Так тому и быть!» — пришел вместе с шакалом в лес ко льву, а там, заметив, что он явился, лев, еще слабый и немощный, зайдя со спины, нанес ему лапой удар, но от того удара осел, тотчас же испугавшись, удрал, только его и видели, а повелитель зверей упал, не в силах гнаться за ним. Поспешил лев, не преуспев в делах своих, забраться снова в пещеру.
Забежал к нему шакал, его министр, и попрекнул: «Что ж, владыка, осла и того не смог ты уложить! Что уж говорить об оленях да другой дичи!» Прорычал на это лев: «Коль знаешь как, приведи осла снова, буду я готов и прикончу его!»
Снова пошел шакал по повелению цареву, разыскал осла и говорит ему: «Что ж ты, почтенный, сбежал?» А когда тот отвечал: «Кто-то меня чем-то ударил!» — рассмеялся шакал: «Пустое! Все это тебе почудилось! Ведь даже такой слабый зверь, как я, живет здесь счастливо. Ну идем же вместе со мной в этот лес, полный безграничного счастья».
И глупый осел, поддавшись на его уговоры, снова пошел туда, и, когда увидел его лев, выскочил царь зверей из пещеры, кинулся ему на спину и, разодрав своими когтями, лишил жизни.
Расправившись с ослом, оставил лев при нем шакала сторожем, а сам, уставший, пошел совершить омовение, а хитрый и жадный шакал поспешил, чтобы утолить свой голод, сожрать уши и сердце осла. Вот вернулся лев после омовения и видит, что лишен осел и ушей и сердца, и спрашивает шакала: «Где оба уха и сердце ослиные?»
«Да как же, владыка, — отвечает ему шакал, — он ведь так и был, без ушей и без сердца. Иначе как же он смог бы снова вернуться туда, где его чуть не убили!» Выслушал лев шакала, подумал, что, видно, так это и было, и насытился ослиным мясом, а что осталось после его трапезы, доел шакал».