Необычная гувернантка
Шрифт:
Беатрис толкнула тяжелую дверь и вошла в залитую светом часовню. На этот раз помещение освещали не свечи – свет струился сквозь цветные витражи на стенах. Алтарь, расположенный в нише напротив входа, был затянут кружевной тканью цвета слоновой кости. Его убранство составляли два массивных кубка и несколько блюд из литого золота. Перед самым алтарем стояла скамеечка для коленопреклонений, обитая темно-красным бархатом. На самом ее краешке, склонив голову и сложив молитвенно руки, стоял на коленях Роберт, двенадцатый герцог Брикин.
Беатрис не хотела мешать ребенку молиться.
Но Роберт нарочно заговорил громче, обращаясь к Всевышнему во весь голос:
– Господи, пожалуйста, избавь меня от нее. Верни ее туда, откуда она явилась. Боже, пусть ее унесет ураган или поразит молния.
– Отец Небесный, прошу тебя, даруй рабу твоему немного смирения и скромности, – также громко взмолилась Беатрис. – Пожалуйста, помоги ему понять, что я стараюсь изо всех сил ради его блага. Что я настаиваю на том, чтобы он прилежно учился. Для его же пользы. Его родители не хотели бы видеть своего сына необразованным грубияном.
В воздухе повисла тишина. Беатрис подняла глаза и увидела, что Роберт стоит у церковной скамьи.
– Никто не смеет говорить о моих родителях.
– Кто установил это правило? Вы сами?
Мальчик покачал головой.
– Мой дядя.
– Он думает, что вам будет больно слышать о них? Если так, то это нелепо. Мы должны помнить тех, о ком скорбим.
Роберт присел на край скамьи.
– Вы мне не нравитесь.
– Вы меня совсем не знаете. Вам просто не нравится сама мысль о том, что кто-то, а тем более гувернантка, станет указывать вам, что делать.
– Никто больше не пытается меня поучать.
– Можно не сомневаться: любой мальчишка в Килбридден-Виллидж превосходит вас в математике или географии. – Роберт с подозрением покосился на нее. – География, Роберт, – это наука о земле. Если вы хотите стать герцогом, вы должны как можно больше узнать о мире, в котором мы живем.
– Я и есть герцог.
– Если вы хотите стать настоящим герцогом, вы должны учиться.
– И что же еще мне надо знать?
– То, что знали и надеялись передать вам ваши родители. Они хотели бы, чтобы вы много читали, хорошо знали Библию и наследие писателей прошлого, разбирались в современной литературе. Они научили бы вас, как подсчитать урожай на полях или вычислить поголовье скота, как решать задачи и справляться с трудностями. Как защитить семейную собственность, сохранить фамильное состояние и даже приумножить его.
– И как очистить Крэннок-Касл от моего дяди?
Вопрос заставил Беатрис растерянно замолчать.
– Да, думаю, и этому, – сказала она, наконец. Мальчик кивнул, соглашаясь. – Неприятно носить прозвище «невежественный», Роберт. И вам это не пристало. Сам по себе герцогский титул не способен наделить знаниями. Вам дан разум. И вы должны использовать свои способности, чтобы приобретать знания. А знания помогут вам стать самым лучшим герцогом Брикином.
– Вы знали моих родителей?
– К сожалению, не имела удовольствия. Вы расскажете мне о них?
Роберт покачал головой.
– Мои родители умерли год назад, – призналась Беатрис. – Ушли из жизни друг за другом,
– Вы когда-нибудь говорите о них? – Спросил Роберт дрожащим голосом. Казалось, мальчик страстно хочет, но в то же время боится услышать ответ.
– Иногда. Мне потребовалось время, чтобы справиться с собой. Сначала я все время плакала, когда пыталась заговорить.
– Моих родителей не стало полгода назад.
– Прошло не слишком много времени…
Роберт хмуро качнул головой.
– Когда попадаешь в беду, дни тянутся очень медленно.
Какое-то время они сидели молча. Казалось, наступило долгожданное перемирие, но Беатрис не обманывалась. Роберт в любой момент мог снова замкнуться в себе, разразиться оскорблениями или сбежать, оставив ее одну в часовне.
– У моей матушки был удивительный смех, – неожиданно добавил он. – Когда она чему-то радовалась, то все вокруг улыбались. – Беатрис показалось, что сердце у нее вот-вот разорвется. Она почти желала, чтобы Роберт вновь превратился в противного, капризного мальчишку. – Отец говорил, что надо всегда радовать маму, потому что она королева нашего замка. – «Не рассказывай мне больше ничего!» – хотелось закричать Беатрис. Но она не могла заставить мальчика замолчать, как не могла ожесточить свое сердце и не испытывать мучительной жалости. – Каждый вечер матушка приходила, чтобы подоткнуть мне одеяло.
– При жизни родителей вам снились кошмары?
Роберт не ответил. Он поднялся со скамьи и зашагал к двери. На мгновение Беатрис показалось, что он покинул часовню и уже не вернется, но в следующий миг мальчик ее окликнул:
– Хотите посмотреть на них?
Девушка пошла на звук его голоса и увидела Роберта. Он стоял в нефе, которого Беатрис прежде не заметила.
Эйми Элисон Гордон лежала рядом с Маркусом Гарольдом Гордоном. Высеченные на камне даты рождения были разными, а даты смерти совпадали.
Беатрис осторожно отступила, но Роберт не двинулся с места. Он стоял на каменных плитах, под которыми покоились его родители, и смотрел на надписи.
– Вы приходите сюда каждый день?
Он бросил короткий взгляд через плечо.
– Да.
«Невозможно исцелиться, если постоянно бередить свои раны», – подумала Беатрис.
Лишь время поможет Роберту смириться, как помогло ей самой. Хотя, возможно, у семилетних мальчиков все иначе? Но даже сейчас, когда боль по-прежнему сильна, почти невыносима, должно же быть что-то, что могло бы его увлечь, заинтересовать?
– Какое место в Крэннок-Касле вы любите больше всего?
Роберт удивленно покосился на нее.
– Лес. И еще башни.
– Отведите меня туда.
– Куда именно?
– Выбор за вами. Но сначала нам нужно кое-что сделать.
– Что?
Беатрис подошла к скамье, где оставила вещи, передала мальчику его плащ и набросила на плечи накидку, которую подарил ей Камерон.
Девушка вышла из часовни и направилась к выходу из замка. Она держалась так, словно ее нисколько не заботило, следует за ней Роберт или нет. На самом же деле она напрягала слух, стараясь уловить шаги у себя за спиной.