Необыкновенные приключения экспедиции Барсака (илл. В. Колтунова)
Шрифт:
— Сержант Тонгане! — воскликнул незнакомец все тем же слабым голосом, в котором сквозило удивление.
— Месье Камаре! — вскричал негр, выкатив испуганные глаза.
Камаре! Жанна Бакстон задрожала, услышав имя, которое она хорошо знала, имя старого товарища ее брата.
Амедей Флоранс счел удобным вмешаться: он сделал шаг вперед и вошел в конус света. Раз тут обнаружилось знакомство, можно было обойтись без представлений.
— Господин Камаре! — сказал он. — Мои товарищи и я хотели бы с вами поговорить.
— Нет ничего проще, — ответил Камаре, не двигаясь.
Он
Марсель Камаре открыл дверь, за которой начиналась лестница, и, посторонившись, сказал с удивительной простотой:
— Потрудитесь войти!
VI. МАРСЕЛЬ КАМАРЕ
Изумленные приемом, банальная вежливость которого казалась необыкновенной при подобных обстоятельствах, шесть европейцев в сопровождении двух негров поднялись по лестнице, ярко освещенной электричеством. Пройдя около двадцати ступенек, они попали во второй вестибюль, где остановились. Поднявшись последним, Марсель Камаре пересек вестибюль, открыл новую дверь и посторонился, как и прежде, приглашая неожиданных гостей пройти.
Беглецы вошли в огромную комнату, где царил полный беспорядок. Чертежный стол стоял у одной из стен, обширная библиотека занимала остальные. Кое-как была расставлена дюжина стульев, заваленных книгами и бумагами.
Марсель Камаре спокойно сбросил бумаги со стула и сел. Гости последовали его примеру, только Тонгане и Малик почтительно остались стоять.
— Чем могу служить? — спросил Марсель Камаре, казалось, находивший это необычное вторжение вполне естественным.
Усаживаясь, беглецы жадно рассматривали человека, в чьи владения они так смело ворвались, его вид их успокоил. Было бесспорно, что он чудак, этот незнакомец, которого Тонгане назвал фамилией Камаре; что он крайне рассеян, так как, столкнувшись с ними на набережной, не заметил их; что «отсутствующий» вид, отстраненность от внешнего мира, спокойствие и простота, с которыми он принял их достаточно грубое вторжение, были поистине необычайны. Но все эти странности не противоречили очевидной честности этого человека, угловатая фигура которого напоминала подростка. Обладатель такого высокого лба и ясных глаз не мог принадлежать к людям типа Гарри Киллера, хотя все показывало, что их что-то связывает.
— Господин Камаре, — ответил Барсак, — мы просим вашей защиты.
— Моей защиты? — повторил Камаре с легким удивлением. — Но, Боже мой, от кого?
— От хозяина, вернее, от деспота этого города, от Гарри Киллера.
— Гарри Киллер? Деспот? — снова повторил Камаре, который, казалось, ничего не понимал.
— Разве вы этого не знаете? — спросил в свою очередь изумленный Барсак.
— Честное слово, нет!
— Но вы не можете не знать, что рядом с вами существует город?! — настаивал Барсак с некоторым нетерпением.
— Конечно! — согласился Марсель Камаре.
— И что этот город называется Блеклендом?
— Ага! Так он называется Блеклендом? — воскликнул Камаре. — В самом деле, неплохое имя. Я этого не знал, но теперь
— Если вы не знаете названия города, — с иронией сказал Барсак, — я думаю, вы все же догадываетесь, что в нем обитает достаточно многочисленное население?
— Разумеется, — безмятежно ответил Камаре.
— В каждом городе нужна администрация, управление…
— Безусловно…
— А управление Блеклендом всецело находится в руках Гарри Киллера, бандита, жестокого и кровавого деспота, отъявленного негодяя, безумца, наконец.
Марсель Камаре поднял на Барсака до сих пор опущенные глаза. Он был поражен, настолько поражен, что казалось, будто он упал с Луны.
— О! О!.. — бормотал он растерянно. — Вы употребляете такие выражения…
— Слишком слабые по сравнению с теми, которых он заслуживает, — продолжал разгоряченный Барсак, — Но позвольте вам представиться.
Камаре согласился с равнодушным вежливым жестом, не слишком ободряющим.
Оставив за Жанной Бакстон избранный ею псевдоним, Барсак назвал своих товарищей и себя, указывая звание каждого.
— И наконец, — заключил он, вот Тонгане, о котором я не говорю, так как вы, по-видимому, его знаете.
— Да… да… — тихо сказал Камаре, снова опустив глаза.
— Назначенные французским правительством… Но вы, конечно, француз, господин Камаре?
— Да, да… — с полным безразличием пробормотал инженер.
— Назначенные французским правительством выполнить определенные поручения в Петле Нигера, мы без конца боролись с препятствиями, которые ставил перед нами Гарри Киллер.
— С какой же целью? — заинтересовался Камаре.
— С целью преградить нам путь к Нигеру, Гарри Киллер хочет, чтобы его логово оставалось неизвестным. Он потому и старался удались нас из этой области, чтобы мы ничего не узнали о Блекленде, городе, о котором в Европе никто не подозревает.
— Что вы говорите? — воскликнул Камаре с необычной живостью. — Невозможно, ведь туда возвратилось немало рабочих после более или менее долгого пребывания здесь.
— И все же это так, — ответил Барсак.
— Вы утверждаете, — настаивал Камаре, все более волнуясь, — что никто, я говорю, никто о нас не знает?
— Абсолютно никто.
— И что эту часть пустыни считают необитаемой?
— Да, сударь, я это утверждаю!
Камаре встал. Охваченный сильным волнением, он стал ходить по комнате.
— Непостижимо! Непостижимо! — бормотал он.
Но его возбуждение было недолгим. Успокоив себя усилием воли, он, немного бледнее, чем обычно, сел и сказал:
— Продолжайте, сударь, прошу вас.
— Не будем утомлять вас подробностями, — снова начал Барсак, следуя этому приглашению, — и рассказывать о всех неприятностях, которым нас подвергли. Достаточно сказать, что, лишив нас конвоя, Гарри Киллер, разъяренный тем, что мы продолжали продвигаться в том направлении, которое нам было заказано, прислал людей похитить нас ночью и привезти сюда, где нас держат в плену вот уже полмесяца и угрожают казнью…
Кровь бросилась в лицо Марселя Камаре, и взгляд его принял угрожающее выражение.