Необыкновенные приключения экспедиции Барсака (илл. В. Колтунова)
Шрифт:
— Это просто невообразимо! — вскричал он, когда Барсак кончил говорить. — Как! Гарри Киллер ведет себя таким образом?!
— Это не все, — заметил Барсак и рассказал об отвратительных оскорблениях, жертвой которых стала Жанна Бакстон, и об убийстве двух негров, одного, пораженного воздушной торпедой, другого, захваченного планером и сброшенного на площадку башни.
Марсель Камаре был потрясен. Ему пришлось, быть может, в первый раз покинуть область чистой абстракции и столкнуться с действительностью. Его врожденная честность жестоко страдала от этого столкновения. Как! Он, не способный даже на малейшую обиду, долгие годы жил,
— Это отвратительно! Ужасно! — восклицал он.
Ужас его был столь же велик, сколь и чистосердечен. Барсак и его спутники видели это. Но как было совместить эту чувствительность и моральную чистоту с присутствием Камаре в этом ужасном городе?
Выражая общую мысль, Барсак заметил:
— Но, сударь, ведь человек, хладнокровно совершающий такие поступки, очевидно, ими не ограничивается. Гарри Киллер, конечно, имеет и другие преступления на своей совести. Вы о них не знаете?
— И вы осмеливаетесь предлагать мне такой вопрос?! — взорвался возмущенный Камаре. Конечно, я о них не знаю, как не догадывался и о том, что вы мне сейчас открыли, и о других, еще более ужасных делах, в которых я его теперь подозреваю. Никогда не покидая завода, занятый изобретением удивительных вещей, я ничего не видел, ничего не знал…
— Если мы вас правильно поняли, — сказал Барсак, — вы нам ответите на один вопрос. Нам кажется невероятным, чтобы этот город и окружающие его поля были делом Гарри Киллера. Только подумать, что десять лет назад здесь был песчаный океан! С какою бы целью это ни сделано, превращение поразительно! Но если даже Гарри Киллер и был одарен редкостным умом, он его давно потопил в вине, и мы не могли себе объяснить, как этот дегенерат мог совершать такие чудеса.
— Он?! — вскричал Марсель Камаре, охваченный внезапным негодованием. — Он?! Это ничтожество! Этот нуль! И вы могли так подумать?! Работа великолепная, но, чтобы ее выполнить, нужен не Гарри Киллер!
— Кто же ее проделал? — спросил Барсак.
— Я! — надменно произнес Марсель Камаре, и лицо его осветилось гордостью. — Я создал все, что здесь есть. Я пролил благодатный дождь на сухую, выжженную почву пустыни. Я превратил ее в плодородные, зеленые поля. Я из ничего создал этот город, как Бог из небытия создал вселенную!
Барсак и его товарищи обменялись беспокойными взглядами. Дрожа от болезненного восторга и воспевая гимн самому себе, Марсель Камаре поднял к небу блуждающие глаза, как бы ища того, кто осмелился с ним состязаться. Не попали ли они от одного безумца к другому?
— Если вы создатель всего, что мы здесь видели, почему же вы предоставили плоды ваших трудов Гарри Киллеру, не заботясь о том, что он из них сделает? — спросил доктор Шатонней.
— Когда вечное всемогущество бросает звезды в бесконечность, беспокоится ли оно о зле? — гордо возразил Камаре.
— Оно иногда наказывает! — пробормотал доктор.
— И я накажу, как оно! — уверил Камаре, глаза которого снова загорелись беспокойным блеском.
Беглецы растерялись. Как можно надеяться на человека, может быть, и гениального, но, безусловно, неуравновешенного, одновременно способного к полному ослеплению и к необузданной гордости?
— Не будет ли нескромным, господин Камаре, — спросил Амедей Флоранс, переводя разговор на менее рискованные темы, — спросить, как вы познакомились с Гарри Киллером и как родился в вашем мозгу проект
— Пожалуйста, — коротко ответил Марсель Камаре, успокаиваясь. — Проект — Гарри Киллера, выполнение — исключительно мое. Я узнал Гарри Киллера, когда участвовал в одной английской экспедиции, которой командовал капитан Джордж Бакстон…
При этом имени все посмотрели на Жанну. Она оставалась неподвижной.
— Тонгане служил в этой экспедиции сержантом, и вот почему я узнал его, хотя с тех пор прошло немало лет. Я был приглашен в качестве инженера, чтобы изучить горы, реки и особенно минеральные богатства исследуемых областей. Отправившись из Асеры в страну ашантиев, мы шли к северу два месяца, и тогда в один прекрасный день среди нас появился Гарри Киллер. Хорошо принятый нашим начальником, он вошел в экспедицию и больше не покидал ее…
— Не будет ли точнее сказать, — спросила Жанна, — что он мало-помалу заместил капитана Бакстона, которого скоро перестали видеть?
Камаре повернулся к молодой девушке.
— Я не знаю… — нерешительно ответил он, не проявляя, впрочем, никакого удивления при этом вопросе. — Занятый работой, вы понимаете, я не заметил этих деталей и видел Гарри Киллера не чаще, чем Джорджа Бакстона. Как бы то ни было, возвратившись однажды после двухдневной отлучки, я уже не нашел экспедиции на том месте, где стоял до этого наш лагерь. Я не нашел там ни людей, ни материалов. В нерешительности я не знал, куда направиться, но в это время встретил Гарри Киллера. Он рассказал, что капитан Бакстон вернулся к берегу и увел с собой большую часть людей, и что ему, Киллеру, поручено продолжать исследования со мной и полутора десятками людей. Мне было все равно, Гарри Киллер или капитан Бакстон, о котором я, вдобавок, не знал, куда он девался. Я без возражений последовал за Гарри Киллером. В то время у меня созрело несколько интересных проектов. Киллер доставил меня сюда и предложил их осуществить. Я согласился. Такова история моих отношений с Гарри Киллером.
— Позвольте мне, господин Камаре, дополнить ваши сведения и сообщить то, чего вы не знаете, — серьезно сказала Жанна Бакстон. — С того дня, как Гарри Киллер принял участие в экспедиции капитана Бакстона, отряд превратился в шайку бандитов. Они сжигали деревни, убивали людей, распарывали животы женщинам, резали на куски детей…
— Невозможно! — возразил Камаре. — Я был там, черт возьми! И я ничего подобного не видел.
— Вы не заметили нас, пройдя в нескольких сантиметрах, и десять лет не видели поступков Гарри Киллера! Увы! События, о которых я рассказываю, стали историческими фактами, они известны всему свету.
— А я ничего об этом не знал, — пробормотал потрясенный Марсель Камаре.
— Как бы то ни было, — продолжала Жанна Бакстон, — слухи об этих жестокостях достигли Европы. Против мятежного отряда Джорджа Бакстона послали солдат, и отряд был уничтожен. В тот день, когда вы никого не нашли в лагере, Джордж Бакстон был мертв.
— Мертв! — повторил остолбеневший Камаре.
— Но не убит солдатскими пулями, как полагали до сих пор; Джордж Бакстон был заколот.
— Заколот!..
— Вас сейчас обманули. Меня зовут не Морна. Я Жанна Бакстон, сестра вашего старого начальника. Вот почему я узнала ваше имя, когда его назвал Тонгане. Я прибыла в Африку, чтобы найти доказательства невиновности моего брата, обвиняемого в преступлениях, которые совершил другой.