Неодолимый соблазн
Шрифт:
— Ты довольна завтраком? — отложив в сторону газету, осведомился Джулиан.
— Да, — смущенно пробормотала она.
— Ты уже решила, чем будешь заниматься сегодня, дорогая? — ласково улыбнувшись, спросил он. — Похоже, нам не следует весь день сидеть в каюте. Мне кажется… замкнутое пространство слишком сильно влияет на нас с тобой.
Щеки Мерси заполыхали огнем. Она решила перевести разговор в безопасное русло.
— Мне бы очень хотелось поболтать с Лавинией.
Джулиан ухмыльнулся, и Мерси, коснувшись его
— Пожалуйста, Джулиан! В конце концов, Морганы плывут с нами только до Мемфиса! А я так давно не видела Лавинию…
— Хорошо, — добродушно кивнул он. — Я согласен. Отправляйся к своей приятельнице. Надеюсь, это доставит тебе удовольствие.
— Спасибо, Джулиан, ты очень добр. — Лицо Мерси просияло. Вскочив со стула, она стремглав кинулась к Ла-винии.
— Итак, какова же она — супружеская жизнь? — осведомилась Лавиния.
Подружки, хихикая и перешептываясь, стояли на верхней палубе, куда они забрались в надежде, что там им никто не помешает наговориться всласть.
— Умоляю, не спрашивай! — Прямолинейность Лави-нии всегда смущала ее.
— Да ладно, Мерси, перестань! Как же я узнаю, что ждет меня впереди, если даже ты отказываешься поделиться опытом?
— Брак… это очень сложная вещь, — пожала плечами Мерси.
— А тебе было больно… ну тогда, в самый первый раз?.. — с замиранием в голосе спросила Лавиния.
— Лавиния! — ахнула шокированная Мерси.
— Ну и что с того, что я спросила? Просто я слышала столько разных историй… да и не одна я, ты тоже.
— Да, это больно. Но не так… не совсем так, как ты думаешь, — призналась Мерси, покраснев.
При этих словах глаза Лавинии округлились еще больше. У нее на языке вертелась масса вопросов, но спросила она совсем о другом:
— Слушай, Мерси, а ведь ты так и не рассказала мне, как это вышло, что вы с месье Деверо обручились. Вот уж чудеса! Сколько я тебя помню, ты только и делала, что шипела на него, как взбесившаяся кошка, и кричала на каждом углу, как ты его ненавидишь. И вдруг такая странная перемена! А потом… Да, а кстати, куда подевался Филипп Бруссар?
И пока Лавиния, чуть ли не приплясывая от любопытства, ждала ответа Мерси, та, нахмурившись, молчала, глядя себе под ноги. Внезапно ей пришло в голову, что странные обстоятельства ее помолвки, а потом и свадьбы настолько их с Джулианом личное дело, что обсуждать их с кем-то, даже с Лавинией, так же недостойно, как нарушить данную у алтаря клятву.
— Видишь ли… Джулиан решил, что Филипп — неподходящая партия для меня.
— Неподходящая? — расхохоталась Лавиния. — Вот это да! Но вообще-то я с ним согласна! Месье Деверо подходит тебе куда больше, моя дорогая! Он такой мрачный, такой смуглый, такой красивый и такой… зрелый!
— Винни! Бессовестная!
— Я уж не говорю о том, что он богат, — лукаво подмигнула
Мерси растерянно заморгала, не зная, что сказать.
— Ладно, забудь о нем, — махнула рукой Лавиния. — Лучше скажи, месье Деверо хорош в постели? — шепотом спросила она.
— Лавиния Морган! У меня просто нет слов! То, что ты говоришь, — это грех!
— Мне показалось, или тут кто-то упомянул слово «грех»? — произнес у них за спиной высокий, чуть елейный мужской голос.
Прикусив язычки, девушки обернулись, виновато потупив глаза. Рядом с ними с биноклем на шее стоял мистер Демпси Морган. Подруги заговорщически перемигнулись, и Мерси, сделав над собой усилие, приветливо улыбнулась брату Лавинии.
— Доброе утро, месье Морган.
— Доброе утро, мадам Деверо. Должно быть, вы с Лавинией предавались воспоминаниям? — ухмыльнулся он.
Переглянувшись, девушки захихикали.
На бледном лице Демпси отразилось замешательство. Явно не понимая, что их так рассмешило, он пожал плечами.
— Прелестное утро, однако, не правда ли? Только немного слишком… жаркое. — Изящным движением вскинув к глазам бинокль, юный Демпси принялся обозревать окрестности. — Я решил воспользоваться случаем и изучить береговую флору и фауну. Очаровательный уголок, поистине один из шедевров Творца!
— Демпси, — не выдержав, запротестовала Лавиния, — ты нас утомил. Ну можно ли быть таким занудой?
Женственное лицо Демпси побледнело.
— Ну а о чем бы вы, дамы, желали побеседовать? — выдавил он из себя и совсем растерялся, когда девушки снова захихикали.
Именно эту минуту и выбрал Джулиан, чтобы присоединиться к компании. Изо рта у него торчала сигара. При виде неудержимо хохотавших девушек и угрюмо насупившегося Демпси во взгляде его появилось неодобрение.
— Доброе утро, мадемуазель Морган, месье Морган, — буркнул он. — Извините, но я хотел бы перемолвиться словечком со своей женой. Наедине.
И снова ей пришлось пережить немалое унижение, когда рассерженный супруг волоком тащил ее за собой.
— Джулиан, зачем ты ставишь нас обоих в идиотское положение? — возмущалась она. — Что ты себе позволяешь? Набрасываешься на меня, тащишь за собой, да еще и пыхтишь, как этот пароход!
Джулиан не ответил и лишь ожесточенно дымил сигарой. Из-за широких полей надвинутой на глаза панамы Мерси не видела его лица, но какая-то особая, опасная грация его движений и пальцы, стиснувшие ее запястье, говорили о том, что ее супруг в ярости.
Когда они наконец оказались в своей каюте, Джулиан с грохотом захлопнул дверь и швырнул шляпу на койку.
— Мадам, — рявкнул он, — хочу напомнить вам, что дни, когда вы могли кокетничать со всеми подряд, остались в прошлом!
Мерси взвилась от ярости: