Неоконченный репортаж
Шрифт:
— Конечно, Борис Ефимыч… — улыбнувшись и подмигнув Алёнке, Егор приобнял её за плечи.
— Прошу, барышня! — чуть отставив ногу и склонив голову, толстяк протянул руку в приглашающем жесте, и тут же увлёк Алёнку к одному из рисунков на мольберте, что-то заговорив быстро и требовательно, высказывая свои ощущения от картины и ожидая пояснений от автора.
Между тем свет в зале немного померк, и раздался уже голос ведущего:
— Уважаемые дамы и господа! Приятного вам вечера! Надеюсь, вы успели получить удовольствие от созерцания представленных работ, и, возможно, некоторые
— Думаю, ни для кого не секрет, что владелец этого клуба является меценатом единственного в городе детского кардиоцентра, и все вырученные сегодня средства будут переданы подшефной организации…
Аукцион начался, желающие приобрести картины продвинулись ближе к центру зала, где на высоком мольберте выставляли один за другим Алёнкины рисунки. Она даже представить себе не могла, что её картины в принципе кто-то когда-то будет оценивать. А уж покупать — и подавно…
Не веря своим глазам, Алёнка стояла и наблюдала, как её работы уходили к новым владельцам по нескольку десятков тысяч рублей за штуку. Те самые её картинки, которые она рисовала, чтобы отвлечься, просто чтобы выплеснуть эмоции, переполняющие душу, наружу…
— Итак, следующая картина! — вещал ведущий между тем, — «Девочка в лесу». Она здесь одна, среди серых деревьев, сумерки сгущаются, там — в глубине леса, уже мерцают огоньки глаз диких животных… Куда она пойдёт, эта девочка? Сумеет ли спастись, выбраться из чащи леса?!
Алёнка, как завороженная, слушала ведущего, уже не в силах поддерживать беседу с Борисом Ефимовичем. Неужели так много можно рассказать, увидеть, придумать, глядя на её картины?! Когда даже она сама, автор работ, не смогла бы рассказать так много о своих рисунках… Но каждый новый лот, каждое изображение получало подобное описание, мини- рассказ о нарисованном сюжете, и цифры, звучащие над толпой, росли, по мнению Алёнки, во многом благодаря именно этой подаче, а не только из-за мастерства художника…
Аукцион закончился. Гости постепенно начали расходиться.
Егор с Алёнкой вышли одними из последних.
Алёнка, полная впечатлений от этого вечера и всё ещё пребывая в нервном напряжении, не могла вымолвить и слова. Сев в машину, она долго смотрела невидящим взглядом прямо перед собой, пока наконец не проговорила:
— Я не понимаю, что происходит… Весь сегодняшний вечер прошёл для меня, словно в тумане — я как будто не жила, не дышала — такое ощущение, словно я смотрела на себя со стороны…
— Разве тебе не понравилось?! — не отрывая глаз от ночной дороги, спросил Егор.
— Я не знаю, — честно призналась девушка, — Я пока не могу ответить тебе на этот вопрос. Мне нужно разобраться в своих ощущениях…
— Ну, я надеюсь, ты хотя бы не переживаешь за те три картины, которые ушли с аукциона и приобрели новых владельцев? — чуть усмехнувшись, проговорил Егор.
— Конечно нет! — фыркнула Алёнка, услышав подобное предположение, — Вообще
— Да ладно… — снисходительно протянул Егор, — Об этом вообще не думай: для них эти шестьдесят — восемьдесят тысяч — так, купить новый зонтик… Ну не выпьют они лишнюю чашку кофе…
— А кто этот мужчина? — перебила его вдруг Алёнка.
— Борис Ефимыч? — уточнил Егор.
— Ну да.
— О, это самый хитрый лис сегодняшней тусовки, можно сказать… Он мой идейный партнёр. Так, как находит заказчиков он — не сможет, мне кажется, никто. Ну и плюс к тому — он отличный генератор идей. А исполнение — это уже моя стезя… — охотно пояснил Егор девушке, бросив на неё короткий взгляд и подмигнув.
— Егор, а можно вопрос? Он задал его мне, а я так и не смогла ответить… — немного смущённо пробормотала Алёнка, глядя из-под ресниц на Егора.
— Слушаю.
— Егор, а кто я тебе?
В машине повисла пауза, и Егор, включив поворотник, припарковался на обочине.
— А ты как считаешь? — ответил он вопросом на вопрос, развернувшись к Алёнке и глядя ей прямо в глаза.
— Если честно, я сама запуталась, — не выдержав его взгляда, Алёнка опустила глаза, — Я не знаю, что тебе ответить. Я была и рабыней в клубе, и твоей девушкой, и даже невестой, и — любовницей…
— Ну и… Какая же из ролей тебе понравилась больше? — с любопытством спросил Егор.
Алёнка опустила голову, размышляя над вопросом Егора. А он вышел из машины и, обойдя её, открыл Алёнкину дверь:
— Выходи из машины, — коротко бросил он. Едва Алёнка выбралась из салона и встала на асфальт, как раздался новый приказ, — Трусики! — протянул он руку в её сторону. Хотя время было позднее, и людей на улицах почти не было, но машины сновали по дорогам города довольно оживлённо.
Алёнку забила мелкая дрожь, и она стала собирать длинную юбку платья, чтобы добраться до трусиков.
— Ты меня услышала? — довольно резко проговорил Егор.
— Да, — тихо проговорила Алёнка.
— Я жду.
Глянув украдкой по сторонам, Алёнка одним рывком сдёрнула трусики и протянула их Егору.
— Вот и хорошо. Видишь — ничего страшного не произошло. Ты хочешь получить ошейник?
Уже хриплым от возбуждения голосом Алёнка ответила:
— Да, хочу…
Егор приблизился к ней вплотную:
— Если в следующий раз ты будешь так долго думать, то вместо трусиков снимешь платье. Ты всё поняла?
— Да, я поняла…
— Садись, — резко бросил он ей.
Опустившись на сиденье, Алёнка чуть развернулась и закинула ногу вверх, намереваясь забраться в салон, но Егор тут же подошёл вплотную к ней и, сбросив её ногу вниз, расстегнул ремень на брюках и, высвободив затвердевшую уже плоть, приблизил её к лицу девушки.
— Я хочу, чтобы ты сделала мне приятно.
Алёнка потянулась к его плоти дрожащей рукой, но он тут же больно сжал её запястье и проговорил:
— Прикасаться можно только губами и языком.