Неоконченный репортаж
Шрифт:
На второй день к вечеру, уже после одиннадцати часов, раздался внезапный звонок в дверь.
Уже искупавшаяся, в ночной рубашке, Алёнка подошла к двери:
— Кто там? — тихо спросила она, немного волнуясь и надеясь в глубине души, что ночным гостем окажется никто иной, как Егор.
— Не спишь? — раздалось за дверью, и Алёнка радостно распахнула её:
— Нет, но собираюсь! — она буквально засветилась счастьем, увидев на пороге дома Егора.
— Не собирайся, — стремительно проходя в квартиру и захлопывая за собой дверь, проговорил Егор, — У нас важное производственное совещание.
— Сейчас?! — ошарашено спросила
— Да, — коротко ответил Егор, снимая обувь и проходя на кухню, — Я надеюсь, ты помнишь, что я принял тебя на работу?
— Да, конечно! Что нужно делать?
— Для начала накрыть на стол — я жутко проголодался, — проговорил Егор, устраиваясь на табуретке около обеденного стола.
Но, критично оглядев девушку с ног до головы, он тут же добавил:
— Ну и привести себя в порядок, само собой! А потом — исполнять все приказы своего непосредственного руководителя.
Пробормотав что-то нечленораздельное, Алёнка кинулась в комнату. Приготовленные вещи уже лежали на комоде, и девушка быстро переоделась, успев даже провести щёткой по волосам, укладывая их в высокий хвост.
Когда Алёнка вернулась на кухню, она застала Егора, хозяйничающего у рабочего стола: достав из холодильника приготовленный ещё вчера Алёнкой обед и батон колбасы, он сооружал нехитрый ужин себе, нарезая сыр, найденный там же, в холодильнике, и разогревая кастрюлю с рассольником на плите. Коробка сока уже стояла на обеденном столе, а свежий хлеб, купленный Алёнкой в ближайшем магазине за углом, был красиво нарезан большими треугольниками и лежал в тарелочке — хлебнице. Окинув мельком накрытый уже стол, девушка с изумлением заметила бутылку вина: дома у неё спиртного точно не было, значит, её принёс Егор.
Заметив вопросительный взгляд девушки, он проговорил:
— Я решил устроить для тебя небольшой праздник. Отметить, так сказать, вступление в должность, — перенося тарелку с супом на стол, проговорил Егор.
Алёнка, немного обескураженная таким «свойским» поведением, сидела за столом и даже не решилась встать и предложить свои услуги: впервые на её кухне хозяйничал мужчина, и ей это, совершенно определённо, нравилось!
Усевшись напротив Алёнки, Егор открыл бутылку вина и разлил светлую жидкость по стаканам — бокалов он в кухонном шкафчике не нашёл, а Алёнку звать не стал, решив, что раз уж так получается — то пусть этот праздник будет совсем уж «домашним».
— Ну, выпьем за наш контракт! — поднял он свой стакан первым.
Алёнка подхватила чашку с мишкой Тедди, куда Егор налил вина для неё, и улыбнулась:
— За него!
Отпив пару глотков, Егор отставил чашку и сказал:
— И ещё. У меня есть к тебе одно предложение, — Алёнка настороженно глянула на Егора, и тоже поставила чашку на стол, — Как ты смотришь на то, чтобы выйти в свет?
— Ты сейчас про нас и… клуб? — вздрогнув от догадки, спросила девушка. Да, конечно, её безумно манило и влекло всё, что касалось «той» жизни Егора, но вместе с тем Алёнка и боялась — как это, что это, сможет ли она — ведь по всем прочитанным и услышанным «вводным» выходило, что разговаривать больно-то у неё возможности уже не будет, а вдруг что-то пойдёт не так?… Но Егор заговорил про что-то совсем другое:
— Это, девочка моя, скорее — тьма. А я имею ввиду — свет. Сейчас меня больше интересует твой талант.
— Егор,
— Я хочу, чтобы ты организовала выставку, — посмотрев ей в глаза, просто сказал Егор.
— Выставку чего? — опешила от неожиданности Алёнка. Никогда в жизни ни один человек, включая родных, не говорил ей подобных слов — про талант и прочее, а уж тем более не настаивал на каких-то там показах…
— Своих рисунков, — пожав плечами, проговорил Егор и откусил очередной кусочек хлеба — он действительно был очень голоден, сегодня удалось только позавтракать, а потом дела так закрутили, что про еду он вспомнил лишь поздно вечером, и решил совместить приятное с полезным, а не заезжать в кафе — дома-то у него явно никто не приготовил горячий ужин, — Они очень глубокие и смысловые, — выдал он свою оценку карандашным наброскам девушки.
— Нет, это глупости, — решительно прервала его Алёнка, немало смущённая подобными оценками своего «творчества», — Начать с того, что у меня их не так много, да и вообще, я — стесняюсь! — кинулась она в объяснения, — Это — моё личное. Это… Как бы мои чувства, которые я переношу на бумагу. Это происходит, когда эмоции меня захлёстывают… Ну и вот, чтобы не сойти с ума, я беру карандаш и бумагу — так мне удается обуздать фантазии и немного успокоиться.
— Значит, мне придётся помочь тебе в этом, — Егор не отступился, а лишь разгорелся своей идеей ещё больше, — Для начала мне нужны все рисунки, которые у тебя есть. Абсолютно все, — подчеркнул он, — Я стану твоим куратором. Сначала проведём выставку для узкого круга — в рамках клуба — чтобы тебе было не так страшно и стыдно за своё «личное» — думаю, так тебе будет проще открыться.
— Ну… Я не знаю… Зачем тебе это? — удивлённо и немного растерянно спросила Алёнка.
Егор встал из-за стола, подошёл к ней, рывком опустил волосы, заставив задрать лицо вверх, и склонился над ней, зашептав в ухо:
— Я хочу раскрыть тебя — всю. Каждый уголочек твоей души. Твоего сознания. Твоих мыслей. Я хочу — владеть ими! Управлять ими. И — тобой…
Резко отпустив Алёнкины волосы, Егор ушёл в ванную. На пороге, уже открыв дверь, он коротко кинул девушке:
— Пошли со мной.
Алёнка, всё ещё во власти сказанных Егором слов, медленно поднялась с табуретки и прошла в ванную. Никто ещё не говорил ей подобного, никогда и никому она не была интересна настолько, чтобы вот так захотелось раскрыть её… Внезапно девушку обуяла паника: а что именно Егор хочет найти в ней? Что хочет «раскрыть»? А вдруг… Вдруг он придумал уже что-то про неё, что-то, совершенно далёкое от настоящей неё — простой девчонки из небольшого городка?!
Зайдя в ванную, Алёнка невидящим взглядом смотрела в сторону Егора, нимало не смущающегося и аккуратно снимающего с себя одежду: брюки, рубашка, носки…
Встав под тёплые струю воды, он обернулся к Алёнке:
— Ну что ты стоишь, как чужая… Пойдём ко мне!…
Егор владел девушкой снова и снова. После совместного душа они, не одеваясь и лишь укутавшись в полотенца, перебрались в спальню. Он доводил Алёнку до исступления своими требовательными ласками, а потом жёстко и грубо брал её, крутя в своих руках, как куклу, и меняя позиции так часто, что у неё кружилась голова от массы новых впечатлений и эмоций.