Неоновое солнце
Шрифт:
Большинство рассевшихся вокруг костра мужчин даже не подняли головы, и никто не спешил ему отвечать. Сенину пришлось подавить в себе гордость и снова обратиться к нелюдимой братии:
– Долгий путь сильно утомил нас, позвольте нам хотя бы немного отдохнуть и погреться? Мы расплатимся едой.
Наконец ближайший к ним тип зашевелился, засаленный козырёк его бейсболки приподнялся, из-под него показался морщинистый обмылок запойного пьяницы вместо лица:
– Шёл бы ты отсюда, мил человек. У нас своих дармоедов хватает.
Но уйти Вас Вас не мог, почему-то была
– Мы ведь тоже люди!
– в нём прорвалось возмущение.
– Почему вы не хотите замечать ничего и никого вокруг?... Неужели в вас не осталось ничего человечьего, только эгоизм?! – Вас Вас почему-то теперь обращался к молодой девушке, которая сидела рядом с пожилой женщиной. Он видел перед собой худенькое, почти невесомое создание, словно всё время зябнувшее, не смотря на тёплый свитер и близость к костру, с дрожащими длинными музыкальными пальцами. Лицо нежное и красивое, с высокими скулами, оливковой кожей и громадными живыми глазами. Похожа на итальянку, а ещё на самую талантливую его ученицу, которая была гордостью его музыкальной школы, и теперь стала мировой знаменитостью. И Сенин ей улыбнулся, завороженно глядя в огромные колдовские глаза, непроницаемые как самая тёмная ночь.
Девушка улыбнулась в ответ, после чего стала что-то тихо говорить старухе, словно убеждая её.
Каким-то шестым чувством Вас Вас угадал тайную пружину влияния на эту компанию. Оказалось, в этой группе царит настоящий матриархат, культ матери рода, - как в незапамятные времена раннеплеменного общества. Как же быстро налёт цивилизации облетает с современных горожан, словно шелуха! И всё возвращается назад к своим истокам, в первобытное состояние!
Старая женщина с не самым приятным морщинистым лицом смерила чужаков внимательным оценивающим взглядом и сделала снисходительный знак, чтобы новеньким освободили место.
– Может, мать, велишь ему ещё стакан налить? – неприветливо ухмыльнулся пъяница с обмылком вместо лица.
– А может хватит тебе пить, Федька! – строго прикрикнула на него старуха, однако в голосе её не было настоящей злости, так мать старается увещевать непутёвого, но горячо любимого сына. Он же отвечал ей грубо:
– Почему хватит? Какая у меня ещё радость осталась в жизни?
– От твоей водки, Фёдор, она не станет ярче, – вздохнула мать.
– Почему не станет? – не согласился алкаш и плеснул из стакана в огонь.
Вас Вас хотел сел на место, которое ему освободили, но в последний момент зловредный Федька выставил ноги в грязных ботинках и своим неприятным хамоватым голосом потребовал у матери:
– Пусть платит! Водярой!
На удачу среди доставшихся им с Викой трофеев оказался флакон мужского одеколона (главное, что он был на спирту), котоый Вас Вас отдал вымогателю, на время примерив его со своим существованием.
Вас Вас сел, устроил рядом с собой Вику и сразу стал вынимать из рюкзака обещанные продукты. За это ему и его маленькой спутнице налили по миске дымящегося густого супа из консервированной говядины с сухарями и фасолью. Проголодавшаяся Вика жадно
Хотя погода была прохладной, ему было жарко, со лба катился пот – у него сильно поднялась температура. Его снова начало тошнить, появилась слабость. Ему бы сейчас снова припасть губами к чудесной бутылочке со светящимся элексиром, который недавно принёс ему облегчение, но к сожалению она давно опустела. Ничего не оставалось, как терпеть и присматриваться к соседям. Похоже это была большая семья и старшей в ней была именно старуха. Приземистая, будто пришибленная тяжёлой жизнью, она тем не менее обладала огромным влиянием на своих близких, чувствовался в ней стальной стержень
– Никак не по вкусу вам пришлось наше угощение, - ехидно проскрипела она. Крупный нос и колючий взгляд делали её похожей на колдунью из скандинавских саг. Повеяло смутной опасностью. Вас Вас напряжённо улыбнулся и обвёл чистосердечным взглядом подозрительные хмурые лица.
– Отчего же, очень вкусный суп, – похвалил он и притворился, что просто не голоден. Жизнь уже научила, что любое недомогание лучше всего скрыть. К счастью, дальнейшими распросами ему не докучали. Никого не интересовало кто он, почему в военной форме, и куда они с девчушкой направляются. Эти люди и между собой-то почти не разговаривали.
Что ж, Вас Вас был этому даже рад. Из-за нарастающей боли в кишках совсем не хотелось тратить силы на слова. Самое лучшее просто сидеть неподвижно и чтобы никто тебя не трогал. Вика, наевшись, сразу заснула, положив головку ему на колени. А ему всё не спалось. Пламя костра начало понемногу затухать и в руках одного из соседей появилась скрипка, которую он грубо держал за шейку грифа, словно молоток. От такого варварского отношения к изящному инструменту профессиональному музыканту стало не по себе.
– Откуда она у вас? – изумился Вас Вас.
– Музыкальный магазин на соседней улице раздарбанивали, - неохотно отвечал мужик, - мы с братухой мимо проходили, видим она на асфальте валяется.
Мужик взял топор, которым он намеревался разрубить инструмент на щепки для костра.
– Полушайте, не делайте этого! – чуть не взмолился Вас Вас.
– Да? А что прикажете нам с ней делать? Может попиликать на ней? Так никто из нас не обучен.
– Я умею на ней играть, отдайте её мне!
– Иш ты, умник какой нашёлся! Отдайте её ему!- с весёлой злостью передразнил парень слева.
– Сейчас костры топят и скрипками, и виолончелями, и книгами. Искусством сыт не будешь, им не обогреешься, выживать надо! А он о скрипочке переживает.
– Если он такой ценитель музыки, то пусть даст за неё что-нибудь стоящее в обмен – подала практичное предложение пухлая молодица с толстощёким лицом. Голос у неё был резкий «базарный». Услышав этот резкий неприятный голос Вас Вас поразился насколько бывает сильна в детях отцовская порода. Лицо у молодухи было хоть и молодое, однако грубых чертах его тоже проглядывали гены алкаша «обмылка», который уже допил отданный ему одеколон и на время угомонился.