Неоновые блики
Шрифт:
«Лера, ты так крепко спала, что мне было жалко тебя будить. Меня не будет два дня. Я улетел на похороны дальней родственницы в город Н-бург (ты ее не знаешь). Как только проснешься – позвони мне, я все тебе объясню. Целую»
Петр оставил лист на столе, прошел в прихожую, взял сумку и вышел на лестничную площадку. Он тщательно закрыл входную дверь на все три замка, спустился на лифте в подземную парковку и сел в свой внедорожник. Прогревая двигатель, он сидел в темноте с закрытыми глазами и снова думал о Лере:
«А может, и правда – спустить все на тормозах? Просто не замечать ничего и жить как прежде? Притрется, привыкнет к своей звездности, а там, глядишь, и снова станет такой же, как
В подземном паркинге радио работало с приличными помехами. Петр покрутил ручку настройки и, не добившись чистого звука, сделал потише.
«С другой стороны, спустить все на тормозах тоже не выход. Подумает, что стала мне безразлична, а тут какой-нибудь известный персонаж на интервью придет. Лерка же редкая красотка. Желающих вокруг всегда полным-полно… Получится, что я сам, собственными руками, отдам ее первому встречному. Ну уж не-е-т! Как бы не так! Так просто я свою Лерку не отдам!»
Петр уже перевел рукоятку коробки передач на «драйв» и нажал на педаль газа, как вдруг, среди голосов радиоведущих и хруста помех, он абсолютно отчетливо услышал далекий и очень тревожный голос… Леры:
«Помогите же, кто-нибудь!..»
От неожиданности и нереальности произошедшего его сердце замерло. Он резко затормозил, рывком подался вперед и крутнул колесико громкости на максимум. Однако во всех восьми колонках сейчас слышался лишь скрежет помех и голоса ведущих. Послушав всю эту безумную какофонию с минуту, Петр немного успокоился и выключил радио:
«Кошмар какой-то. Слуховые галлюцинации появились… Сам виноват – накрутил себя с утра пораньше. Так ведь можно и с ума сойти. Что-то надо с этим делать… И вот, что я сделаю. Как только приеду из Н-бурга, я обязательно поговорю с Лерой о наших отношениях. Пора кончать со всеми этими недомолвками и подозрениями…»
В сторону области пробок утром не было, и поэтому в аэропорт Петр приехал задолго до начала регистрации. Оставив машину на суточном паркинге, он побродил по аэропорту, купил несколько свежих газет, прочитал их от корки до корки за чашкой кофе, сидя в уютной кофейне на втором этаже, и, пройдя регистрацию, наконец-то занял свое место в маленьком «боинге», у иллюминатора. Устроившись поудобнее, он посмотрел на наручные часы.
«Уже 13.05. Странно, что она все еще не позвонила. Неужели еще спит? Сомнительно. Может, думает, что я уже в полете? Поэтому не звонит? Глупости! Такой прозорливостью Лера, вроде бы, никогда не страдала. Странно, странно…»
Он нахмурил брови и вытащил из кармана джинсов телефон. Покрутил его в руке, раздумывая:
«Позвонить самому?..»
Продолжая крутить пальцами телефон, он некоторое время задумчиво смотрел в иллюминатор, куда-то очень далеко. Потом решительно отключил телефон и засунул его обратно в карман.
В проходе уже стояла молодая стюардесса. Раскрасневшись, она увлеченно рассказывала о том, как именно следует пользоваться кислородными масками на случай разгерметизации салона, чересчур активно жестикулируя и явно смущаясь внимательных взглядов мужской части аудитории.
Петр пристегнул ремень, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Глава 2-я. Хроника странных событий, произошедших в Н-бурге в период с 02 по 10 ноября 2011 года.
Странное событие № 1. 02 ноября 2011 года.
Два раза в неделю в небольшом лекционном зале Н-бургского стоматологического училища царила очень сонная атмосфера. Создавал ее лектор – пожилой преподаватель по ортопедии со смешным прозвищем Фантик. Уже никто и не помнил, когда и кто именно наделил его таким прозвищем – безжалостные студенты, или же его родной коллектив, но надо признаться, что назван он был так не без оснований. Фантик очень любил
Кроме неудержимой страсти к ирискам, Фантик имел и еще одну особенность. Он обладал просто поразительной способностью усыплять свою аудиторию. Не такой, как все лекторы, а какой-то абсолютно уникальной, почти со стопроцентной эффективностью.
Примерно половина всех студентов училища считала, что все дело – в редкостной монотонности, с которой Фантик проговаривал свои лекции. Другая половина была уверена, что банальная монотонность никогда не привела бы к такому поразительному эффекту. Ведь в училище полным-полно других преподавателей с подобной манерой ведения лекций. И почему-то на этих лекциях засыпает всего-то пара-тройка студентов. А на лекциях Фантика – все без исключения. Нет, считала вторая половина, тут дело совсем в другом, а именно – в необычно певучем тембре, которым обладал голос Фантика. Этот уникальный тембр, по их мнению, создавал определенный резонанс, заставляющий вибрировать мембраны клеток головного мозга, постепенно успокаивая и усыпляя каждого студента. Ну да, смеялась в ответ первая половина, тогда почему же этот ваш резонанс заставляет вибрировать только те структуры, которые отвечают за крепкий и здоровый сон, и напрочь избегают те участки мозга, от которых зависит бодрствование и мыслительная деятельность?!
Споры, как правило, ни к чему не приводили, и каждая половина продолжала твердо придерживаться своего мнения. Одно лишь только все знали наверняка – ровно на двадцатой минуте каждой лекции певучий голос Фантика обязательно проникнет в мозг каждого студента и нажмет там на какой-то сонный выключатель…
Именно поэтому перед каждой лекцией, где лектором значился Фантик, каждый потенциальный слушатель накачивал свой организм двойной, а то и тройной порцией эспрессо из кофейного аппарата, очень кстати расположенного на первом этаже училища. Только эта нехитрая, но довольно эффективная профилактика давала студентам возможность худо-бедно, но досидеть до конца лекции с открытыми глазами.
В этот день Марта не успела выпить кофе, потому что в перерыве между лекциями ее вызвал в свой кабинет сам ректор. Поводом для серьезного разговора стали ее участившиеся в последнее время пропуски занятий.
«Ничего, терпи Марта. Терпи дорогая. Через тернии – к звездам. Вернее – к лампам…», – успокаивала себя Марта, застыв в самом центре огромного кабинета и с кротким видом выслушивая нравоучения ректора, – «пять минут позора здесь, потом нужно будет постараться не заснуть на лекции у Фантика, а потом – в солярий. Под теплые лампы… Скорей бы уже… Главное сейчас – постоянно кивать и делать серьезное и раскаивающееся лицо. А в конце пообещать, что пропускать занятия я больше никогда не буду. Но как же я не буду их пропускать, когда они так рано начинаются? Конечно же я снова буду их пропускать… Но обнадежить ректора все равно нужно… Вон как разволновался… Раскраснелся как вареный рак… Еще инфаркт хватит… Потом я еще и виновата буду… Ох, скорей бы уже все это закончилось, и – в солярий…»