Неополимая Купина (Стихи о войне и революции)
Шрифт:
Cгноить ее пшеницы груды, Ее бесчестить небеса, Пожрать богатства, сжечь леса И высосать моря и руды.
И не смолкает грохот битв По всем просторам южной степи Средь золотых великолепий Конями вытоптанных жнитв.
И там и здесь между рядами Звучит один и тот же глас: "Кто не за нас -- тот против нас. Нет безразличных: правда с нами".
А я стою один меж них В ревущем пламени и дыме И всеми силами своими Молюсь за тех и за других.
21 ноября 1919 Коктебель
ПЛАВАНЬЕ
(ОДЕССА--АК-МЕЧЕТЬ. 10--15
Поcв. Т. Цемах
Мы пятый день плывем, не опуская Поднятых парусов, Ночуя в устьях рек, в лиманах, в лукоморьях, Где полная луна цветет по вечерам.
Днем ветер гонит нас вдоль плоских, Пустынных отмелей, кипящих белой пеной. С кормы возвышенной, держась за руль резной, Я вижу, Как пляшет палуба, Как влажною парчою Сверкают груды вод, а дальше Сквозь переплет снастей -- пустынный окоем. Плеск срезанной волны, Тугие скрипы мачты, Журчанье под кормой И неподвижный парус...
А сзади -- город, Весь в красном исступленьи Расплесканных знамен, Весь воспаленный гневами и страхом, Ознобом слухов, дрожью ожиданий, Томимый голодом, поветриями, кровью, Где поздняя весна скользит украдкой В прозрачном кружеве акаций и цветов.
А здесь безветрие, безмолвие, бездонность... И небо и вода -- две створы Одной жемчужницы. В лучистых паутинах застыло солнце. Корабль повис в пространствах облачных, В сиянии притупленном и дымном.
Вон виден берег твоей земли -Иссушенной, полынной, каменистой, Усталой быть распутьем народов и племен.
Тебя свидетелем безумий их поставлю И проведу тропою лезвийной Сквозь пламена войны Братоубийственной, напрасной, безысходной, Чтоб ты пронес в себе великое молчанье Закатного, мерцающего моря.
12 июня 1919 Коктебель
БЕГСТВО
Поcв. матросам М., В., Б.
Кто верит в жизнь, тот верит чуду И счастье сам в себе несет... Товарищи, я не забуду Наш черноморский переход!
Одесский порт, баркасы, боты, Фелюк пузатые борта, Снастей живая теснота: Канаты, мачты, стеньги, шкоты...
Раскраску пестрых их боков, Линялых, выеденных солью И солнцем выжженных тонов, Привыкших к водному раздолью.
Якорь, опертый на бизань, -Бурый, с клешнями, как у раков, Покинутая Березань, Полуразрушенный Очаков.
Уж видно Тендрову косу И скрылись черни рощ Кинбурна... Крепчает ветер, дышит бурно И треплет кливер на носу.
То было в дни, когда над морем Господствовал французский флот И к Крыму из Одессы ход Для мореходов был затворен.
К нам миноносец подбегал, Опрашивал, смотрел бумагу... Я -- буржуа изображал, А вы -- рыбацкую ватагу.
Когда нас быстрый пулемет Хлестнул в заливе Ак-Мечети, Как помню я минуты эти И вашей ругани полет!
Потом поместья Воронцовых И ночью резвый бег коней Среди гниющих Сивашей, В снегах равнин солончаковых.
Мел белых хижин под луной, Над дальним морем блеск волшебный, Степных угодий запах хлебный -Коровий, влажный
И русые при первом свете Поля... И на краю полей Евпаторийские мечети И мачты пленных кораблей.
17 июня 1919 Коктебель
СЕВЕРОВОСТОК
(1920)
"Да будет Благословен приход твой, Бич Бога, которому я служу, и не мне останавливать тебя".
Слова св. Лу, архиепископа Турского, обращенные к Атилле
Расплясались, разгулялись бесы По России вдоль и поперек. Рвет и крутит снежные завесы Выстуженный северово 1000 сток.
Ветер обнаженных плоскогорий, Ветер тундр, полесий и поморий, Черный ветер ледяных равнин, Ветер смут, побоищ и погромов, Медных зорь, багровых окоемов, Красных туч и пламенных годин.
Этот ветер был нам верным другом На распутьях всех лихих дорог: Сотни лет мы шли навстречу вьюгам С юга вдаль -- на северо-восток. Войте, вейте, снежные стихии, Заметая древние гроба: В этом ветре вся судьба России -Страшная безумная судьба.
В этом ветре гнет веков свинцовых: Русь Малют, Иванов, Годуновых, Хищников, опричников, стрельцов, Свежевателей живого мяса, Чертогона, вихря, свистопляса: Быль царей и явь большевиков.
Что менялось? Знаки и возглавья. Тот же ураган на всех путях: В комиссарах -- дурь самодержавья, Взрывы революции в царях. Вздеть на виску, выбить из подклетья, И швырнуть вперед через столетья Вопреки законам естества -Тот же хмель и та же трын-трава. Ныне ль, даве ль -- всё одно и то же: Волчьи морды, машкеры и рожи, Спертый дух и одичалый мозг, Сыск и кухня Тайных Канцелярий, Пьяный гик осатанелых тварей, Жгучий свист шпицрутенов и розг, Дикий сон военных поселений, Фаланстер, парадов и равнений, Павлов, Аракчеевых, Петров, Жутких Гатчин, страшных Петербургов, Замыслы неистовых хирургов И размах заплечных мастеров.
Сотни лет тупых и зверских пыток, И еще не весь развернут свиток И не замкнут список палачей, Бред Разведок, ужас Чрезвычаек -Ни Москва, ни Астрахань, ни Яик Не видали времени горчей.
Бей в лицо и режь нам грудь ножами, Жги войной, усобьем, мятежами -Сотни лет навстречу всем ветрам Мы идем по ледяным пустыням -Не дойдем и в снежной вьюге сгинем Иль найдем поруганный наш храм, -
Нам ли весить замысел Господний? Всё поймем, всё вынесем, любя, -Жгучий ветр полярной преисподней, Божий Бич! приветствую тебя.
31 июля 1920 Коктебель
БОЙНЯ
(ФЕОДОСИЯ, ДЕКАБРЬ 192O)
Отчего, встречаясь, бледнеют люди И не смеют друг другу глядеть в глаза? Отчего у девушек в белых повязках Восковые лица и круги у глаз?
Отчего под вечер пустеет город? Для кого солдаты оцепляют путь? Зачем с таким лязгом распахивают ворота? Сегодня сколько? полтораста? сто?
Куда их гонят вдоль черных улиц, Ослепших окон, глухих дверей? Как рвет и крутит восточный ветер, И жжет, и режет, и бьет плетьми!