Неопознанная
Шрифт:
Элль повернулась, чтобы удрать, но Лукас схватил ее за руку:
– Не надо! Он за тобой погонится.
– И если это будет все, что он сделает, вам повезет. – На крыльцо вышла женщина. Ее лицо скрывали складки большого капюшона оливковой парки. Она держала в руке дробовик и направляла ствол на нас. – Это частная территория. Полагаю, вы уйдете до того, как он сильно рассердится. Или я.
Доберман залаял громче, и Элль спряталась за спину Лукаса.
– Не вижу, чтобы вы спешили уйти…
Женщина сошла
Глаза отца возникли перед моим мысленным взором – темно-зеленые, с золотистыми крапинками, в детстве они напоминали мне рождественскую елку. И глаза этой женщины были такого же необычного цвета, миндалевидные.
– Бир! Ко мне! – Она подозвала собаку, не отрывая взгляда от меня.
Доберман умолк и подбежал к ней.
– Вы знаете, кто я? – спросила я.
Она коротко кивнула:
– Ты копия Алекса.
Моего отца.
Я больше не сомневалась, что эта женщина связана со мной родством.
– Не знаю, как вы меня нашли, но вам здесь находиться не следует. – Женщина, моя тетя, повернулась к дому. – Твоя мать этому не обрадуется.
– Моя мама умерла.
Фэйт замерла, ее пальцы сжались на дробовике.
– Кто-нибудь знает, где ты?
Я качнула головой:
– Нет.
Взгляд Фэйт обежал нашу компанию.
– А это кто?
– Мои друзья.
– Они могут подождать снаружи. – Фэйт окинула взглядом окрестности, прежде чем повернуться ко мне спиной. – Входи, раз пришла.
– Если бы не они, меня бы в живых не было! – крикнула я.
– Она никуда без нас не пойдет. – Джаред вытащил из кармана наши руки с переплетенными пальцами, чтобы Фэйт могла их увидеть.
Доберман зарычал. Фэйт щелкнула пальцами, успокаивая собаку, и стволом дробовика указала на дверь.
– Но ни к чему не прикасайтесь.
На крыльце на широких досках красовался большой символ – глаз, похожий на племенной знак.
Алара остановилась у края белого рисунка и посмотрела на Фэйт:
– Откуда ты знаешь про Око Вечности?
– Я знаю о многом, но большую часть предпочла бы забыть, – ответила Фэйт, держа дверь перед нами открытой.
Прист пихнул Алару локтем:
– А что это?
– Око Вечности – подавляющий символ, – ответила Алара. – Он ослабляет все виды зла.
Фэйт впустила нас в дом и задвинула с десяток крепких запоров на тяжелой двери. Она сбросила парку, и по ее спине рассыпались волны каштановых волос, таких же как у меня.
Дом выглядел вполне обычным. В нем не было ни соляных колец,
Элль последовала за ней, но застыла у входа.
– Наверное, кому-то следует знать, что в мире существуют занавески.
Моя тетя стояла у огромного эркера, тот был затянут мешками для мусора, скрепленными между собой длинными полосами серебристой клейкой ленты. На сосновом столе, единственном предмете мебели в комнате, громоздились газеты. Встроенные книжные полки занимали стены до потолка. Еще больше книг валялось на полу; одни были раскрыты, другие громоздились неровными башенками, а часть служила подставками для огромных томов.
Я всмотрелась в ближайшую кучу. Томики заговоров и заклинаний пристроились на географических атласах XVII века и книгах со странными названиями: «Кодекс Демоника», «Документы эпохи Просвещения», «Папские печати и шифры», «Кодекс Амадеуса», а заодно и альбом с репродукциями Иеронима Босха.
Фэйт отодвинула блестящий мешок и выглянула в окно.
– Как вы меня нашли?
– Карта, – объяснил Прист. – Замена строки в стихотворении была умным способом ее спрятать.
– Это идея Алекса. Я переезжаю на новое место каждые несколько месяцев, то туда, то обратно, у меня много домов. Нам была необходима система, чтобы брат всегда мог меня отыскать.
Она упомянула о моем отце невзначай, будто я с ним виделась каждый день и он вовсе не был человеком, давно бросившим меня.
– А где сейчас Алекс? – спросила Элль.
– Не знаю. – Фэйт кинула на нее недобрый взгляд и прошла мимо нас в коридор.
Бир преспокойно следовал за ней.
Через коридор мы попали в другую большую комнату, где в углу потрескивал огонь в очаге и куда доносился из кухни сладкий цветочный запах.
Алара с подозрением осмотрела комнату:
– Не похоже на обитель человека, который занавешивает окна мешками для мусора.
Я подумала о том же.
На стенах висело множество холстов с изображением апокалиптических сцен: земля лопается, открывает глубокие щели, а из щелей тянутся руки, парень в клетке, и на его спине нарисован странный символ, людей в железных ошейниках волокут по улицам. Картины будто выскочили из «Ада» Данте или из картины Иеронима Босха, что изображала тот же ад.
Также здесь висели в ряд пугающие портреты духов – с бледной кожей и злобными глазами, и еще более тревожные картины с изображениями фигур с плоскими черными глазами без зрачков. Фэйт вышла из кухни, и ее взгляд нервно заметался между нами и картинами.