Неопознанная
Шрифт:
Алара тоже встала, поправила оружейный пояс, надетый поверх оливковых брюк карго.
– Я пойду с ним.
Габриэль быстро вышел из комнаты и повел их по коридору. Бир вскочил и побежал за Аларой.
– Добром это не кончится, – вздохнул Димитрий.
Лукас несколько раз повернул в пальцах монетку, прежде чем откликнуться:
– А ты чего ожидал?
Димитрий поднялся и подошел к нам. Под глазами у него залегли черные тени, – похоже, он не спал несколько дней.
– Мы заперли Джареда, чтобы защитить его от него
– Я хочу знать только одно: как мы собираемся изгнать Андраса из тела моего брата? – Лукас смотрел Димитрию в глаза. – Найди способ это сделать, и я тебе поверю.
Димитрий снова закурил черную сигарету, а спичку держал в пальцах до тех пор, пока она не догорела до конца.
– Я не знаю, сумею ли.
Лукас, Элль и я провели остаток утра, снова и снова перелистывая тетради, ища что-нибудь, способное помочь спасти Джареда. Мы высказывали предложения Димитрию и Габриэлю, а те их отвергали. Но мы, по крайней мере, не сидели без дела.
Иллюминаты тихо беседовали, но нас к разговору не приглашали, и Лукас от этого становился все более и более подозрительным.
После обеда Прист и Алара вернулись. Прист бросил на стол перед Димитрием маленький белый пластиковый контейнер.
– Это что, подарок? – Димитрий вопросительно вскинул брови.
Прист натянул на голову капюшон:
– Можно и так сказать.
Димитрий заглянул в контейнер:
– Контактные линзы? Тебя беспокоит мое зрение?
Прист смахнул с глаз прядь светлых волос, по его лицу ничего нельзя было понять.
– Вряд ли. Как я уже говорил, основываясь на том, что случилось с Джаредом, ваши здоровенные антиодержимые очки не эффективны. И они уж точно не в моем стиле. – Прист показал на контактные линзы. – Мой дед говорил, если мышь не попадается в ловушку, надо соорудить ловушку получше.
Алара шагнула вперед с самодовольной улыбкой на губах.
– Объясни им, как они работают.
– Эти малышки купаются в святой воде, к которой Алара добавила хорошую дозу чего-то гаитянского.
– Травы и защитные заклинания, – пояснила Алара.
Димитрий внимательно посмотрел на обоих.
Прист сдержал улыбку:
– Я думал, вы, ребята-иллюминаты, посмелее, у вас же снаряжение, как у спецназа, и костяной хлыст.
– Мне дорого мое зрение, – проворчал Димитрий.
Алара сделала большие глаза:
– На мне сейчас такие линзы. И у Приста тоже. – Она бросила Лукасу, Элль и мне пластиковые контейнеры.
Я поймала свой:
– Спасибо.
Димитрий одной рукой придержал веко и поднес к глазу палец, на конце которого лежала крошечная контактная линза.
– Но вы уверены, что это поможет?
Прист надел на голову огромные наушники:
– Есть только один способ выяснить.
Глава 25
Пропавший
Димитрий не желал верить Присту на слово, требовал доказательств, что линзы работают, поэтому все мы отправились за Пристом в механическую мастерскую – посмотреть, как изготавливались линзы.
Я осталась в комнате, подошла к окну. Мне не хватало дождя – моего дождя, – теперь я думала о нем именно так. Дождь успокаивал и был единственной константой в моей жизни после того, как я собрала воедино Орудие.
Где теперь Орудие? Похоронено в грязи под развалинами тюрьмы?
Я представляла, как разбираю его на части. Возвращаюсь на место и исправляю все, что натворила.
Но не все можно изменить – смерть моей мамы и тайны, которые она не доверила мне; мир, полный ангелов и демонов, мстительных духов и тайных обществ, и мое место в нем.
Но дождь, возможно, не начался бы.
А Фэйт не умерла бы.
И человеческой расе не пришлось бы стоять на грани гибели или порабощения.
Джаред не оказался бы во власти демона.
Я услышала шаги в коридоре, обернулась и увидела Габриэля, прислонившегося к дверному косяку.
– Что-то нужно? – Я скрутила волосы в хвост, чтобы не смотреть ему в глаза.
– Если хочешь спуститься в зону ограничения, я тебя отведу.
Мой взгляд скользнул от его лица к костяному хлысту, который он держал за спиной.
– Почему?
– Тебе хочется его увидеть, и уж лучше я пойду с тобой, чем ты проберешься туда одна.
Он оказался сообразительнее, чем мне казалось.
– Но почему? – переспросила я.
– Я только что объяснил.
– Я имею в виду – тебе-то какое дело?
Вопрос был правильным. Габриэль до сих пор не выказывал никакого желания помочь нам.
Он ответил не сразу, и я чувствовала, как он взвешивает все «за» и «против», выбирает между ложью и правдой.
– Мы с твоей матерью долгое время были друзьями. И она любила тебя больше всего на свете, хотя и скрывала от тебя свое прошлое.
– Моя мама скрывала куда больше, чем прошлое. Если она шпионила на гадкий орден иллюминатов, она вообще не тот человек, каким я ее считала. – Я пыталась говорить безразличным тоном, но ничего у меня не получилось.
– Я не знаю, почему она тебе лгала. Но знаю, что она хотела твоей безопасности.
– А что за дела были у тебя с моей мамой, Габриэль? Ты слишком уж из-за нее тревожился для «простого друга».
Габриэль хотел ответить, но сдержался. Мгновение спустя он откашлялся и повторил попытку:
– Наши отношения тебя не касаются. Но если ты считаешь иначе, я повторю. Твоя мама была моим другом. Она спасла меня, когда у меня не хватало сил, чтобы спастись самому. И я перед ней в долгу, хотя у меня никогда не было возможности вернуть долг. – Он подошел ко мне. – Поэтому я не позволю единственной дочери Элизабет убить себя.