Неоправданный риск. Возвращение
Шрифт:
Я приложила ладонь ко влажному лбу, почувствовав себя в какой-то момент невероятно усталой. Резкий перепад эмоций подверг истощению мое хрупкое сознание, из без того находящееся в напряжении уже который день.
Хейден Далос стоит передо мной на одном колене, склонив голову, и совершенно не реагирует ни на что. Еще одна загадка. Кажется, я уже близка к безумию.
Тем временем на другой стороне реки
Все та же треклятая влага, которая уже начинала сводить с ума обессиленного волка, лежащего на твердых пещерных камнях, которые не смягчали даже множество одеял и простыней. Ему все тяжелее становилось
Тусклый огонек в масляной лампе в очередной раз погас. Оборотень мучительно закрыл глаза, стараясь перебороть в себе ту боль, которая мешала ему спать. Словно что-то надламывалось внутри него, нестерпимо горело и обжигало. Он желал смерти, что избавила бы его от этих мучений.
Калет, такая измученная и безжизненная, сидела рядом с братом и всячески старалась утешить. Сейчас, в темной пещере, в которую едва проникал лунный свет, она чувствовала себя несчастной, но в то же время действительно счастливой, потому что верила в то, что Джереми поправиться, и девушка не останется одинокой до конца своих дней. Она всячески старалась ободрить брата, отвлечь его от тягостных болей, и оборотень это бесконечно ценил, но не верил в то, что сможет жить. Его неслабо потрепали в том ужасном бою, и теперь, когда сестра прятала его в этой пещере, он заранее готовился к худшему.
Послышался грузный мужской хохот, эхом разносящийся по пещере. Калет оцепенела. Она до последнего надеялась на то, что, сбежав на другой конец страны и укрыт себя и брата, она смогла огородить себя от варанов. Девушка знала наверняка – это были охотники. Они нашли их.
Две темные фигуры появились на лунной дорожке света. Волчица поднялась на ноги, уже готовясь защищать себя и Джереми, но ей было слишком страшно. Они находились в замкнутом пространстве, и преимущество было на стороне охотников. Девушка была почти готова обратится в волка, но ей мешала ее несобранность. Не в силах сосредоточится, она невольно сдавалась в лапы своего страха, гадая, чем закончится эта встреча.
– Так-так-так, – с насмешкой произнес один из незваных гостей, – что это тут у нас? А, точно, отважные Блэйки.
Калет попыталась приглядеться к варанам, но из лица по-прежнему были скрыты темнотой.
– Спета ваша песенка, волчата! – Усмехнулся второй и начал двигаться в глубь пещеры, к оборотням.
Джереми вдруг накрыла незабываемая радость. Прямо сейчас его муки прекратятся, охотники
окажут ему очень большую услугу, если убьют его. Его губы слегка дернулись вверх, но эту жуткую улыбку никто не мог увидеть. Оборотень ликовал внутри себя, он жаждал того момента, когда вараны начнут то, для чего явились сюда.
– Не подходите! – Проскулила Калет, но от волнения голос ее звучал неуверенно и хрипло. Это лишь позабавило гостей.
Девушка всеми силами пыталась обратиться. В образе волка она хотя бы могла попытаться дать отпор охотникам. Однако леденящий душу страх сковал ее, девушка не могла собраться с силами, чтобы выплеснуть их все в свою волчью натуру. Чувствуя приближение мужчины, она начала медленно отходить назад, пока не уперлась в стену.
Ее внимание упало на Джереми. В то время, как один охотник заводил ее в свою же ловушку, второй собирался
– Фу, как это низко и мелочно, нападать на того, кто не сможет даже дать тебе отпор! –
Выплюнула она, обращаясь к варану, который стоял рядом с ее братом. – Где твое достоинство, мразь?
Она получила звонкую пощечину за свои слова.
– Мы хотели расправить с вами по-быстрому, чтобы не заставлять Хейдена ждать, – процедил обидчик девушки, но она не обращала на него внимания. Ее взгляд был по-прежнему прикован в Джереми и варану рядом с ним. – Но теперь ваша участь будет слишком мучительной и долгой!
Сила. Страшная, нечеловеческая сила – вот что отличало варанов. Они были сильнее любого существа на планете, и разломить пополам оборотня им было раз плюнуть. Они также не поддавались никаким физическим повреждениям. Хоть в клочья рви охотника – ему будет все равно. Они не чувствуют боли. У варанов лишь одна боль – моральная, суть которой корнями уходит слишком глубоко.
Обидчик Калет резким движением схватил девушку за запястье и вывернул в другую сторону. Острая боль пронзила руку волчицы, она протяжно закричала. Второй охотник рывком поднял с его ложе. Волка разрывало от внутренней ломки, которая стала еще беспощаднее. Варан, удерживая его перед собой, быстро повернул Джереми так, чтобы он смог видеть свою сестру.
– Смотри, щенок, – прохрипел мужчина, – смотри, как будут надругаться над ней!
Из глаз волка потекли слезы. К чему была такая жестокость, ведь можно было просто убить? Джереми разрывало изнутри. От физической боли, от моральной боли, от всего. Он хотел вырваться из рук варана, кинуться к сестре и защитить ее, но он понимал: стоит охотнику ослабить хватку, и он тут же рухнет на пол.
Калет избавили, а параллельно рвали на ней одежду. Она плакала, кричала, молила о том, чтобы это прекратилось, но ее никто не слушал. Пронзительные крики вперемешку с жестоким мужским хохотом и звонкими ударами разносились по пещере. Волки чувствовали приближение своей кончины, но это было так долго и мучительно, что терпеть уже не оставалось сил.
Девушка, на которую продолжали сыпаться жесткие удары, начинала истекать кровью. Охотник разодрал ей ногу, рассек губу, сломал несколько ребер и, вдобавок ко всему, разорвал практически всю одежду. Она тихонько всхлипывала, уже предвкушая скорую смерть, но…
– Оboedientia! – Быстро пронеслось по пещере страшным, нечеловеческим голосом и все прекратилось.
Охотники быстро присели на одно колено и склонили головы. Ни стали спокойны и неподвижны, словно в момент забыли о том, зачем пришли сюда.
Джереми рухнул вниз, как только варан отпустил его. Он сильно ударился спиной об каменный пол, что заставило его внутренние пытки разразиться с еще большей силой. Калет навзрыд рыдала. Ей было очень больно шевелиться, она теряла кровь, что быстро сочилась из ее ноги, но, превозмогая все мучения она старалась как можно быстрее подползти к брату. Ей была важна жизнь Джереми даже сильнее, чем своя собственная. От боли девушке хотелось закричать, что есть мочи, но Калет силилась держаться и быть ближе к Джереми. Она не понимала, что именно произошло, но ей сейчас не было до этого дела.