Неопределенный мир
Шрифт:
Староста сразу исчез, стоило только старику приложить своего ученика по голове, но старик этого и не заметил, он заказал себе еще выпивки и еды, не забыв и про Артема, ошарашенного сначала кружкой по голове, а потом и невиданной щедростью учителя. Они ели и пили, заказывали все новые и новые блюда, за окном давно уже село солнце, трактир наполнился местными, а старик все не унимался, он заставлял выпить каждого посетителя за чудесное воскрешение его ученика, и не принимал отказов, и все было разумеется за его счет!
О таком жесте доброй воли скоро узнала вся деревня и от желающих пригубить на халяву отбоя не было. Местные даже организовали музыкальный ансамбль,
Владелец питейного заведения стал требовать деньги, на что старик, упившийся в хлам, мычал что-то бессвязное и пересчитывал медные монеты, коих явно было недостаточно, после чего отдал ему комбинезон с наказом нести сдачу. Трактирщик по началу божился, что столько у него нет, ему нужно время, чтобы собрать деньги, пройтись по родне и занять у них, после чего был отпущен и потом тоже исчез, а на утро все село уже знало, что он успешно продал свой трактир, обменяв его на дорогую вещь Высших и покинул поселение, направившись в Северные Королевства, были даже свидетели, готовые подтвердить законность сделки, и каким-то чудом они все были родственниками трактирщика! Те же свидетели утверждали что старик разрешил брать им все что понравится из трактира, так как он все равно собирается открыть здесь школу Пути Меча. И староста, выступавший арбитром в споре, им верил! Еще бы он не верил, ведь трактиром владел его брат, прятавшийся сейчас в подполе его дома.
Наконец Артем вспомнил причину своего лежания в углу трактира, во всем опять был виноват чертов старик! Вчера он ушел спать в гостевые комнаты, любезно предоставленные теперь уже бывшим владельцем, а выйдя под утро застал учителя, злого как накши, местная не ядовитая змея, похмеляющегося прямо по среди пустого обеденного зала. За ночь из трактира исчезло все, осталась только то, что было приколочено гвоздями, а с железом и в особенности с гвоздями в степи были проблемы, и обстановка в комнате, где спал Артем, селяне не решились тревожить ученика мастера, пока тот пьяный отплясывал на пяточке перед трактиром.
Так вот, учитель, опохмелившись, сразу же нашел цель, на которой можно выместить злобу за обман и разграбление трактира, ну и за несправедливый суд, состоявшийся буквально пару минут назад. От неожиданного удара кулаком, наполненного талантом, Арт отлетел в угол, ударившись головой о глиняную стену и пробив ее до арматуры, последнее что он запомнил, так это то, что у старика загорелись руки, и имплаты снова вырубили его.
Мастера клинка, Талантливого мастера клинка, очень сложно опоить, алкоголь не действует на него, пока тот сам не захочет, но вчера все было иначе, и сейчас старик шел выяснять, что же старейшина подлил ему!
— Школа Истинного Степного Меча, я тебе сейчас покажу настоящую школу! — Кричал старик, неся хаос и разрушения поселку.
Трактир пылал, огонь уже перекинулся на соседние дома, скученность и легковоспламеняющиеся стройматериалы сделали свое дело, пылала как минимум уже половина деревни, по улицам носились местные, пытавшиеся тушить пожары, но против них был жаркий ветер и злой, протрезвевший
Из трактира Артем выбрался вовремя, стоило ему выползти, как крыша, единственное что могло в нем гореть, сложилась внутрь, но на это он даже не обратил внимание, перед его взором открывалась пылающая деревня с изрубленными телами, лежавшими там и тут.
— Надевай, — старик кинул в лежащего перед горящем трактиром Артема всю тот же отрез ткани, бывший его одеждой до смерти. — Нам пора, пошли.
— И стоило тут такое устраивать? — Заматываясь в ткань и ступая за учителем спросил Артем. — Не боишься что власти узнают, что это все сделал ты? Или ты думаешь что никто не узнает о твоих бесчинствах? Спешу тебя расстроить, осталось слишком много свидетелей, теперь нам конец! — Артем и сам не заметил как начал впадать в панику. — На нас объявят охоту! — Созерцание порубленных и обгоревших тел, попадавшихся на их пути, еще больше ввергало Арта в пучины паники. — Нам конец! Это же массовые убийства!
— Какая власть, о чем ты? — Рон Луру резко остановился и наотмашь ударил Артема тыльной стороной ладони по лицу. — Дыма надышался! Вон, она вся местная власть! Догорает! — Старик указал на дом старосты, превратившийся в большой костер и видимый теперь со всех концов поселения. — Нет тут теперь никакой власти! Теперь я здесь власть!
— А насчет того, что никто не узнает! — Учитель выхватил меч и на земляной стене ближайшего к ним дома появилась три длинных зигзагообразных пореза, складывающихся в треугольник. — Теперь каждый будет знать что это сделал я!
От такого поворота событий Артему стало еще хуже, тот впал в ступор и не помогли даже пощечины с последующими пинками по ребрам, когда он упал от особо сильного удара ладонью. В его не укладывалась мысль о том, что массовыми убийствами мирных жителей на этой планете можно и нужно хвастаться!
Этим миром правил закон Силы, как таковой верховной власти, сосредотачивающей в своих руках целые регионы, не существовало, каждый хутор и деревня, поселок и город управлялись местными общинами, и именно эти общины решали что такое закон и как его следует исполнять. Стать властителем деревеньки можно было любыми способами, но в большинстве случаев основным критерием выбора была или личная сила, либо деньги, как было в этой деревне, где у старейшины было много, по местным меркам, монет и рычаги влияния, опирающиеся на многочисленную состоятельную, опять же по местным меркам, родню. В Степи кто искуснее в схватке или тот, у кого больше всех коров, тот и Власть.
Но были и Высшие, поддерживающие минимальный порядок, доводя до населения простые истины, по типу не убей ближнего своего без особой нужды, воровать это плохо, но если ты сильнее своей жертвы, то все нормально, главное чтобы она осталась жива после отъема уже твоего имущества, и пресекающие всякие попытки объединить под собой разрозненные города — государства и маленькие деревни во что-то целое и единое. Тут чувствовалось влияние Содружества, но его главный закон — жизнь разумного бесценна, здесь трансформировался в «Жизнь сильного разумного бесценна».