Неопытный маг и заморский принц
Шрифт:
— Так, — твердо сказала я, глянув Дженгизу в глаза. — Что там? Куда ты меня привел?
Он вздрогнул разом, и паника заметалась в глазах. Не ожидал.
— Там ничего… — мотнул головой, даже на шаг отступил. — С чего ты взяла?
Смятение.
— Потому что там, внизу, что-то есть. Не человек… Зверь? И вы знаете об этом, ваше высочество! Что это за игры? Вы привели меня сюда. Я уверена, что это ваших рук дело. Что происходит?
Дженгиз замер и напрягся, вытянулся.
— Там ничего нет, —
Не верю абсолютно. И вот это не нравится совсем.
Дженгиз заранее знал и привел меня сюда. Это очевидно, что знал. А там… Крупный зверь. Я могу, конечно, ошибаться, но, вероятно, медведь. И он спит. Сейчас спит, но когда я ударила бы щитом по кусту, могла бы и разбудить его.
Что это за игры?
Не убить же меня он собирался. Все же я маг. Не особенно опытный, но уж от медведя защититься смогу. Или я не произвожу впечатления, что хоть что-то умею? Рыжая девка. Только глазки принцам строить?
Такая злость вдруг взяла!
Да что происходит?!
— Тогда идите, ваше высочество, и посмотрите сами! — холодно сказала я. — И скажите потом — есть там или нет.
Он даже побледнел как-то. Не ожидал. Не планировал такого? А вот попробуй, разгребай сам или признавайся.
Я была почти уверена, что он откажется. Что скажет — да, наверно, я права. И вообще, откуда ему знать, что там может быть в кустах. Увильнет. Это было бы самым разумным решением. Зачем ему неприятности?
— Посмотреть? — как-то неуверенно сказал он.
Да чтоб тебя!
— Да, — сказала я. — Посмотрите сами. Или признайте, что я права.
Подначка слегка. Я понимала, но иначе у меня не выходило. Дженгиз только поджал губы, признавать ничего не собирался. Хотя отлично знал, что это так. Я по лицу видела, что знал.
И, между прочим… я пригляделась получше, там сигналка натянута на кусте. Тонкая, едва заметная. Тронуть куст, и медведь проснется. Дженгиз же не будет трогать? Птичка, наверно, слишком легкая для сигналки, надо задеть чем-то посильнее. Накинутым на нее щитом. А птичка, между прочим, так и сидит, на нас смотрит.
Не стоило вообще в это лезть.
И Дженгизу не стоит. Успеет он?
Я вижу, как кладет руку на рукоять клинка. Настороженно. Пока не достает, было бы странно говорить, что там ничего, и тут же достать оружие. Но он готов. Придурок.
Может, остановить его? Сказать, что я сейчас сама проверю.
А то ведь, в самом деле, разбудит медведя… и что?
Что он вообще собирался делать, если бы его план сработал?
В какую же дурь меня втянули!
С замирающим сердцем я наблюдаю, как принц подходит к кусту, птичка вспархивает и улетает, испугавшись его. Он провожает ее взглядом. А сам подходит ближе. Я вижу, что для последнего шага ему нужно решиться, и пальцы сжимают рукоять…
И через кусты, раздвигая ветви, он заглядывает в овраг. Еще шаг… он выхватывает саблю. Эх, с саблей на медведя — так себе идея, но хорошая сталь и сила… он же королевской крови, так что —
Еще шаг и я отчетливо вижу, как сигналка срабатывает, звенит, будя медведя. И медведь трясет головой, ревет, просыпаясь, поднимается.
— Назад! — запоздало ору я. Не стоило вообще позволять ему!
Конечно, отступать Дженгиз не собирается, даже наоборот — шагает вперед!
Придурок!
— Назад! — ору я.
Вот сейчас задерет его медведь, а я буду виновата!
Там возня, рев и треск сучьев.
Да чтоб тебя!
Я бросаюсь вперед сама, потому что отсюда не достать и не разобрать. А там треск снова. Свист стали… и словно что-то падает, катится. Там овраг… Ох, я надеюсь…
Сумбур и паника в голове. Но тут я точно понимаю, что надо делать.
Я бегу к кустам, быстро продираюсь через них.
И первое что вижу — раненный медведь ломится по склону вниз, оставляя кровавые следы. А принц летит перед ним, кувыркаясь через голову, там очень крутой склон и он, видимо, не удержался. А внизу камни и река. Если скатится так, можно всю голову разбить о камни.
Да чтоб…
Сейчас.
Это из арбалета я стрелять не умею, а огнем могу хорошо.
Две огненные стрелы, одна за одной, в медведя. В голову. Там и одной хватит, чтобы остановить, стрела прошибает любую шкуру, а огнем припечатывает окончательно и наверняка. Вторая — для верности. И тут же ловчей сетью кидаю вперед, подхватываю Дженгиза. Оп! И он словно налетает на преграду, останавливается, сначала лежит, инстинктивно закрыв голову руками, потом дергается, пытаясь понять, что произошло. И снова, почти в панике, дергается, бьется, стараясь освободиться. Не получится. Из моей сети так не выпутаться.
Подпаленная туша медведя мимо него скатывается вниз.
Я бегу к Дженгизу со всех ног. Самой бы не сорваться, не поскользнуться, здесь — раз плюнуть. И сеть не упустить, чтобы он не сполз ниже.
— Не дергайся! — кричу Дженгизу, спускаясь ближе. — Лучше держись за что-нибудь. Я сейчас сниму сеть, освобожу. Только не свались снова. Держись.
Он весь в грязищи, пыли, ссадина на лбу и сочится кровь, на руках кровь. Хорош принц. Вот же… И я еще буду виновата.
Ладно, главное, что живой остался. Сейчас — главное это. Сейчас вытащу его, а там буду думать.
— Живой? — спрашиваю я.
— Ага, — хрипло говорит он. Хватается за какой-то корень, держится.
И я убираю сеть.
Он вздрагивает, чуть сползает.
— Наверх подняться сам сможешь? — спрашиваю я. — Могу, наверно, страховкой подцепить, но не вижу пока, за что наверху зацепиться.
Дженгиз смотрит на меня, потом наверх, потом вниз в овраг. Глаза бешенные. Сглатывает с усилием, представляя, наверно, как слетел бы туда.
— Я смогу, все нормально, — говорит с усилием.