Неосновной инстинкт
Шрифт:
– Если бы это было так, то я не обратил бы внимание, - молодой человек сел на стул у обувной тумбочки, не спрашивая разрешения. – Я хочу сказать… если у тебя отношения с Ёндже, то будь с ним. Только с ним. Честной, верной, правильной, - пока он это говорил, то сам отводил глаза. Договорив, поднял их к Айли, напрягшейся от его слов. – Если я мешаю этому, то мне нужно исправить это. Я не знал, куда лезу, когда пришёл извиниться в тот ливень…
– Ты намекнул, что я нравлюсь тебе, - журналистка одернула подол футболки. Вот теперь то, что она слишком короткая, стало неудобным. – Но даже не хочешь попытаться отбить меня у другого?
–
– Ты называешь себя эгоистом, и при этом сейчас заботишься о моём будущем, а не своём.
– А я не люблю думать о будущем. Я предпочитаю жить моментом.
– Кто сказал, что я не люблю то же самое? – Казалось, замечание Айли поставило его в тупик. Сольджун нахмурился.
– То есть, ты отказываешься забыть меня и стать счастливой с Ёндже?
– А ты бы смог забыть кого-либо просто потому, что захотел это сделать? – молодой человек понимающе покачал головой. – Что же тогда говорить о той ситуации, когда не хочешь? – девушка подошла к нему ближе, невольно тем заставив его уткнуться в пол, потому что сидя была опасность подглядеть что-то под футболкой.
– Здесь речь не о желаниях. Ты должна это сделать.
– За окном, по улице, проехала машина, плюхаясь шинами по лужам. Где-то грохнула стеклянная бутылка, швырнутая в мусорный бак. – Клянусь, Айли, романы с золотыми… - он опомнился, что Ёндже тоже теоретически золотой, только исполняет более мирные функции. Ну, как мирные? Вот меньше часа назад кастрировал двух уродов. – Романы с боевыми золотыми заканчиваются паршиво, - не выдержав, он схватил Айли за бедра и усадил рядом с собой. – Да сядь ты, я сейчас окосею! Так вот, - вернулся он к монологу, поймав смущенную, но довольную улыбку девушки, переходящую в легкую грусть. Она понимала, к чему он ведет. – Один случай на сто может кончиться счастливо. Я понимаю, что мы привлекательные и сексуальные, - вернул он себе свой обычный тон, красуясь и бравируя. – Но это картинка, и интересна она потому, что отдаленная, на расстоянии. Вблизи всё совсем не так. Мы трудные, жестокие и беспардонные.
– Ты серьёзно кого-то изнасиловал сегодня? – Айли сама заметила темные багровые пятна на его ляжках, когда оказалась рядом. Сольджун кивнул. – Жуть какая…
– Они были виновны в смерти тех мальчишек, о которых ты ведешь расследование.
– Тогда молодец, - исправилась она.
– Я стараюсь не думать сам, где я поступаю справедливо, а где нет. Я доверяю старшим, более опытным, и делаю всё, что они попросят. И в их авторитет я свято верю. Мой непосредственный
– Но Рэй и Дэхён… разве он не занимается тем же, чем и ты? Однако они решились на любовь.
– Если честно, то я не склонен верить в продолжительность этого союза, но если они выдержат, то будет здорово. Рэй сильная девица, как я понял, - хохотнул он. – И вообще, ты что, ищешь доводы для того, чтобы мы сошлись?!
– Я?! Нет! – замотала головой Айли и, едва не засмеявшись, не смогла не добавить ещё один аргумент: - А ваш Ёнгук разве не женат? – Когда у тебя припасено множество доказательств, то трудно их оставить при себе, даже если они уже начинают действовать в обратную сторону, против тебя же. В данном случае блондинка подтвердила, что пытается убедить Сольджуна в чем-то.
– Думаешь, его жене здорово живётся? Брось. И Гука жалко, как посмотришь, как он рвет задницу в три стороны: семья, работа, банда… Нет, правда, я не представляю себя семейным человеком, поэтому нечего и начинать.
– Ты хочешь снять с себя всю ответственность, объяснить, почему ты не можешь, и заставить меня жить с осмыслением того, что да, я тоже не смогла бы так? – «А если смогла бы?» - опять не произнесла Айли. Почему ей хочется оспорить его утверждения, ведь она и не собиралась строить с ним никаких романов, отношений и любовных связей! Тогда зачем же о нем так много думала? Зачем вспоминала постоянно? – Теперь-то я точно буду думать о тебе ещё чаще, прощайся ты со мной или нет.
– Я могу сделать так, чтобы ты забыла обо мне, - развернулся он к ней, и Айли отпрянула. Ей пришлось вновь вытащить из памяти то, что он туманит разум и обладает необычайными способностями.
– Но сам-то ты не забудешь…
– Поверь, мне будет легче, если в моё сознание перестанут приходить странные сигналы, - он улыбнулся. – Когда я понял, как сильно ты мне нравишься, мне стало страшно за свои способности. Я всегда ими гордился, они – это я, настоящий я, каким являюсь, это часть меня, без которой я не хочу существовать. И почему-то мне пришла в голову мысль, что если я потеряю голову, то они пропадут…
– Да, ты говорил, что не станешь гипнотизировать лишь ту, в которую влюбишься по уши.
– Обычно я так шутил, но вдруг внутри что-то сказало, что от слишком сильных чувств я могу действительно потерять дар. Кем тогда я буду? Что от меня останется? Вот он - мой эгоизм чистой воды. Я не хочу терять свою офигенность ради уютного семейного гнездышка. Я боюсь его не из-за того, что сломаю кому-то судьбу, а из-за того, что перестану быть полезным, высококлассным золотым, одним из лучших воров. Айли, разреши мне вычеркнуть себя из твоей памяти? – она опять смело посмотрела ему в глаза.
– Этим ты убедишься, что не любишь меня так, как должно было быть в идеале, когда откажут способности? – он кивнул. Журналистка выпрямила спину. Позволить опять отнять у неё часть воспоминаний? Он уже так пару раз надругался над ней, над её мозгами. А если он для этого и пришел, и развел все эти разговоры только для этой цели? – Что именно ты хочешь стереть из моей памяти?
– А что конкретно заставляет тебя обо мне вспоминать?
– Наша встреча под дождём, - не думая, промолвила Айли. А потом перечислила ещё целый список: - И твоя попытка познакомиться. И твой голос. Твоя внешность. И поцелуй.