Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Тяжело стучало сердце. Больше не неслось с упоением. Отчетливо замедляясь, тосковало.
Сколько бы себе ни позволил этой ночью, не насытился.
Не нагляделся. Не надышался. Не напился.
Глава 28
Если я твой – ты моя в квадрате.
В каждом сантиметре, в каждом гигабайте.
6 августа, 2016 г.
Аравин сознательно охватывал лишь узкий сегмент происходящего торжества. Гармоничные
Взглядом ловил всякое шевеление ее губ. Каждый вздох, каждое тонущее в шуме и протяжности пространства зала слово. Раньше не знал, сколько чувств можно открыть глазами, сколь неприличный немой диалог можно вести на глазах у многочисленной публики. И обещать. И читать обещания.
С толикой опережающего раскаяния осознавал, что уже завтра Сладкова проснется другой. Искушенной. Покоренной. Его.
– Кхе-кхе... Не хочу влезать, Аравин, – намеренно громко и совершенно неделикатно покашливая, привлек его внимание Димка Прохоров. – Но вы со Сладковой... как бы... в этом зале не одни. Полегче, Волчара.
Первой реакцией Егора было инстинктивное желание огрызнуться. Оскалиться на Прохорова. Но, как только слова товарища осели в голове, понял, что сказанное имеет смысл.
Сцепив зубы, Аравин коротко кивнул, что порядком удивило Димку, но он не стал заострять на этом внимание. Продолжил диалог в своей легкомысленной развязанной манере.
– Ты прости мне мою откровенность, гладиатор, но я скоро позеленею от скуки. Та мадам в фиолетовом «нечто», которая назвалась твоей двоюродной теткой, чертовски хр*новый организатор. Бл*дь, Наське же восемнадцать, а не восемьдесят! Этот пафос, этот махровый снобизм даже Вселенную заставляет вращаться медленнее.
– В этих кругах так принято, – равнодушно произнес Егор, снимая с разноса стакан с вишневым соком и делая большой глоток.
Он нарочито не подчеркивал свою отдаленность от прежней жизни, эта очевидность самовольно всплывала на поверхность и приправляла воздух затхлой горечью.
– Вижу, что у тебя, Егор, выходца из светских кругов, ко всему этому стойкое отвращение.
– Так и есть, – откровенно согласился Аравин, поджимая губы.
– Что ж... Тогда я, как верный союзник, должен отвлекать тебя от мыслей сжечь барскую крепость, – широко улыбаясь, подытожил Прохоров.
Аравин свел брови и окинул Димку недобрым взглядом.
– Ухмыляйся девкам, Дима. Девкам это нравится. А меня твой приторный оскал и на ринге допекает.
– Я бы с радостью, – все еще улыбаясь, Прохоров выразительно сморщил нос. – Только здесь преобладает «нелегальная категория» девчонок. Это твоей принцессе, аллилуйя, наконец-то, восемнадцать! А вот ее одноклассницы помладше будут, я узнавал. И вообще, после твоего мистического помешательства на Сладковой я, честно говоря, даже побаиваюсь малолеток.
Тема Димкиного монолога, а точнее – ее формулировка, явно взбесила Аравина. Всегда бесила. Но он ухмыльнулся, увесисто похлопывая Прохорова по плечу.
– А ты не спи с ними, Дима. И все будет нормально.
– Не спать? – недоуменно зашипел парень, выворачивая плечо из-под руки Егора. – И что же мне с ними делать, гладиатор?
Ухмылка Аравина стала еще шире.
– Ладно-ладно,
– За мной? – спокойно уточнил Аравин.
– За тобой, Егор, – кивнул Прохоров. – Того и гляди, полыхнешь огнем и украдешь принцессу на глазах у всей знати.
– Тогда смотри в оба, дружище. Я ее, если красть буду, к х*ям до пепелища все выжгу. Так что свою задницу не забудь спасти, Дима.
– Ну что, соколики? – вмешался в разговор Натаныч, обнимая парней за плечи. – Свет приглушают, скоро эти разноцветные лампы зафорсят... Пойду я. С Александрой Михайловной распрощался... Осталось вас напутствовать, чтобы не разгильдяйничали.
– Будь спокоен, Натаныч. Все путем будет, – положа руку на сердце, заверил тренера Прохоров.
– Егорка?
– Все нормально, Натаныч. Езжай, отдыхай.
Едва только старшее поколение отчалило, верхний свет потушили. Атмосфера праздника радикально переменилась. По периметру зала замельтешили красно-синие огоньки стробоскопа. Музыка отбивала быстрыми чувственными ритмами. В воздухе, словно кристальные карамельные нити, растянулось откровенное сексуальное напряжение.
– Ладно, гладиатор, – понимающе улыбнулся Прохоров. – Кого прикажешь мне пригласить на танец, пока ты будешь обхаживать свою принцессу?
– Соколовского. Он сегодня первый норовит оказаться без зубов.
– Чего только не сделаешь ради друга, – кивнул Прохоров, отставляя полупустой бокал на разнос. – Пойду, предложу пацану покурить травы.
– Дима, ты больной?
– Да шучу я. Шучу, – поспешил оправдаться Димка. – Расслабься, Егор. Я его просто отвлеку. Не думаю, что ты хочешь, чтобы Наська запомнила свое совершеннолетие как кровавую бойню.
– Бл*дь, Дима... Исчезни уже...
Для Сладковой затеянное в последний момент торжество стало полнейшей неожиданностью. Возвратившись накануне из Сочи, они застали деловито снующих по дому организаторов. Наиболее странным являлось то, что заказала мастеров и распорядилась на счет приглашений Нина Михайловна. В последнюю неделю отдыха она умудрилась сорвать двойной куш: обгореть и подхватить кишечную инфекцию. Постельный режим стал для нее невыносимым испытанием. А если Новицкая томилась от безделья, в голову ей приходили самые невероятные идеи.
Но в этот раз полету ее фантазии удивилась даже скептически настроенная баба Шура. Давно в доме Аравиных не проводили благих торжеств. А тут такой размах: пастельные гирлянды из живых цветов, чудная объемная арка, сотни надутых гелием шариков, профессиональный ди-джей, официанты, изысканные закуски и напитки.
Первая встреча с Егором произошла в эпицентре лихорадочной подготовки. Организаторы спорили между собой и стремительно перемещались, «примеряя» различные виды украшений. К тому же, постоянно дергали Стасю. Вопросы задавали странные, а порой и нелепые. Какие цветы она любит? Каким цветом хочет ленты, шары и прочую мишуру? Какую музыку предпочитает? Впервые Стася спокойно соглашалась с любыми советами Нины Михайловны. Перекладывала на ее плечи все организационные вопросы. В конце концов, это была ее затея. Для Сладковой же подобные мелочи не казались существенно важными.