Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
И сейчас... Ослепли. Оглохли. Ослабли. Небрежными немыми отговорками своему здравому сознанию, по манящему шлейфу безумия, покатились вниз.
Гораздо позднее Аравин включил высокую напольную лампу и, заглянув в раскрасневшееся лицо Стаси, улыбнулся.
– С днем рождения, принцесса.
– Спасибо.
– Это тебе.
– Что это? Кольцо? – шепотом спросила Стася, торопливо рассматривая литый золотой ободок, выпячивающийся из тугого прореза белого, как молоко, бархата футляра. Тон девичьего голоса был легким,
– Нет, не обручальное. Но там есть гравировка, – ответил Егор, побуждая ее достать кольцо из футляра.
– «Неоспоримая»? – коротко засмеявшись, прочитала Стася вслух. – Оно точно не обручальное? Ведь я обещала прежде помотать тебе хорошенько нервы.
– Точно, не обручальное, – усмехаясь, заверил девушку Аравин.
– Тогда можно на твой день рождения я тоже подарю тебе такое же не обручальное кольцо с гравировкой «мужчина моей мечты»?
Лицо Егора сделалось серьезным, внушительно прочертились скулы, и губы легли в одну тонкую полоску. Он не ответил. Вместо этого взял в руки левую ладонь Стаси и надел ей на безымянный палец кольцо.
Тихий свистящий выдох слетел с губ девушки. Сердце рухнуло куда-то вниз. А разум подался в непонятном направлении.
– Чувствую, тут кроется какой-то подвох, – сказала Сладкова, из последних сил стараясь сохранить непринужденность. – Предупреждаю, что проверю утром свой паспорт.
Егор лишь снисходительно покачал головой, без труда разгадывая ее истинное волнение. Он ведь чувствовал свою принцессу. Сейчас понимал – всегда так было. Они со Стасей словно один неотъемлемый механизм, передавали сигналы и импульсы по кислороду.
– Стася, не увлекайся шампанским, – кивнул Аравин на ее полупустой бокал. – Сегодня ночью у меня на тебя планы.
– Это звучит... пошло.
– Это и будет пошло.
– Карт-бланш24, Егор Саныч?
– Точно.
– Ох, тебе так повезло! – с радостным самодовольством воскликнула Стася. – Я родилась, чтобы сделать тебя счастливым.
– Действительно, мне так повезло, – согласился с ней Аравин, отбирая бокал и обнимая ее за плечи. – Пойдем в зал, красивая. Хочу, чтобы ты помнила свой праздник.
Но едва они появились в зале, Артем позвал Сладкову в кухню. Она сразу не заметила, в каком он был состоянии. Только в кухне, в ярком свете люстры поняла, что парень пьян и чем-то сильно расстроен.
– Артем? – осторожно обратилась к нему девушка. – Что-то случилось?
Ехидная улыбка появилась на губах друга, исказила черты лица незнакомыми эмоциями. У Стаси подскочил пульс, и она поняла, что начинает волноваться.
– Артем?
– Что у тебя с Аравиным? – выплюнул свой вопрос Соколовский.
Девушка
– А что у меня с Аравиным?
– Не играй со мной, Настя. Я думал... думал, ты не такая, как все остальные девушки, – выдал он тоном смертельно раненого ребенка.
– Что ты этим хочешь сказать? В чем конкретно ты меня обвиняешь? Ну же, Артем, говори, что думаешь и как думаешь!
– Между вами что-то происходит! Этого не скрыть!
– Ты прав, этого не скрыть, – хладнокровно согласилась Стася.
Артем потер лицо и громко захохотал в сложенные руки.
– Настя... Настя... Он хочет тебя тр*хнуть, а ты... ты смотришь на него, будто он, бл*дь, Бог!
– Знаешь что, Артем? Это совершенно не твое дело. То, что между нами с Егором происходит, тебя никак не касается.
– Так ты и он... ты с ним?
– Да, с ним.
– Просто пи*дец, бл*дь! – сердито выкрикнул Соколовский. – Я тебя... я всегда... – глаза Соколовского заблестели, и несколько дорожек прочертили лицо. Сердце Стаси отозвалось на это мучительной пульсацией. – Я любил тебя! – с болью в голосе признался парень. – А ты...
– Артем, я... Мне очень жаль, – ей было трудно подобрать слова. Любые слова в данном случае казались ей либо жестокими, либо безразличными. А Стася знала, как сильно может ранить и то, и другое. Но она старалась оставаться честной с Артемом. – Даже если бы не было Егора... Я всегда относилась к тебе только, как к другу. И, как друга, я тоже люблю тебя... Как друга, Артем.
– Нет... Замолчи! Ты просто... просто... Не хочу больше тебя видеть! – сердито выдал Артем, смахивая с кухонного стола вазу с цветами.
Грохот, треск, всплеск и лязг осколков по деревянному полу впивались в Стасино сознание болезненными шипами.
– Мне жаль, Артем... – повторила она. – Жаль, что так вышло. Я никогда не хотела причинить тебе боль.
– Да пошла ты...
Соколовский покинул помещение, а Стася, словно окаменев, продолжала стоять и смотреть в пустоту. Чувство вины затапливало ее сверху донизу, и она никак не могла с этим справиться.
– Почему ты здесь?
Сладкова испуганно выдохнула и едва удержала равновесие, услышав голос Егора за спиной.
– Артем... – не оборачиваясь, обхватила себя руками. – Пришлось рассказать ему о нас, и он... Ну, он расстроился.
Только произнеся это вслух, Стася ощутила облегчение.
– Он что-то сделал? – в голосе Аравина сквозила знакомая жесткость. – Обидел тебя?
– Нет, – поспешно заверила Стася, разворачиваясь к Егору лицом. – Нет. Правда, все нормально. Просто... я тоже расстроилась, что все так получилось.
Аравин обнял ее, привлекая к груди.
– Никому не давай себя обидеть, Стася. Даже тем, кто тебе по-настоящему дорог. Никто не стоит твоих слез и переживаний.