Неосторожность
Шрифт:
– Оба вы заткнулись бы, а? – говорит Нэд, ослабивший узел галстука на толстой шее.
Они сидят за кухонным столом.
– Сисси, милая, Гарри знает, что повел себя глупо. Не надо его постоянно грызть. Никому от этого пользы не будет.
– Мне плевать. Зла на тебя не хватает, Гарри.
– У меня у самого на себя зла не хватает, Сисси.
– Тебе нужен юрист? – спрашивает Нэд прежде, чем его жена успевает ответить.
– Да. В другое время я бы попросил совета у Уолта, но он, ясное дело, принял
– Ты его в этом винишь? – усмехается Сисси.
– Нет, конечно нет. Я бы удивился, если бы он поступил иначе.
– Так тебе и надо, – цедит она, выходя из комнаты.
– Я бы мог тебе кого-нибудь найти. У нас на работе один парень в прошлом году проходил через это. Говорил, юрист ему попался неопытный.
– Спасибо.
Сисси сердито зовет Нэда из другой комнаты и хлопает дверью спальни.
Нэд смотрит на Гарри и закатывает глаза.
– Ты ее бесишь. – Он встает. – Пойду посмотрю, чего там.
– Без вопросов. Одной семьи с проблемами пока хватит, – отвечает Гарри, слабо улыбаясь.
– Я сейчас.
Гарри остается за кухонным столом, крутит в руках солонку и перечницу. Нэд вскоре возвращается.
– Сисси слишком на тебя злится, чтобы готовить. Заявила, если хотите есть, сами выкручивайтесь. Я ей сказал, что она просто злюка, и теперь она дуется и говорит, что ляжет спать. Пойдем, перехватим что-нибудь?
В ресторане они заказывают выпивку.
– Знаешь, – произносит Нэд, – женщины почти все могут простить, кроме того, что сделал ты. И когда подобное случается с кем-то другим, они просто с ума сходят, потому что боятся, что и с ними так произойдет. С тех пор, как ты объявился, Сисси только и делает, что плюется, говоря о тебе, и спрашивает меня, счастлив ли я в браке, и твердит, как любит меня. Я тебе скажу, у меня такого секса много лет не было. – Он смеется, Гарри улыбается. – Так кто она? – мимоходом спрашивает Нэд, прихлебывая скотч со льдом.
Гарри неловко ерзает на стуле.
– Я бы предпочел об этом не говорить.
Нэд поднимает брови, а потом машет рукой, словно расчищая воздух.
– Ладно, забудь. Неважно. Мне с тобой надо кое о чем поговорить.
– О чем?
– Ну, ясно, что Сисси на тебя зла. Ты мой лучший друг, и, будь моя воля, ты бы мог у нас жить, сколько хочешь. Но она моя жена, и она заявила, что не желает тебя у нас видеть. Об этом мы и говорили перед нашим уходом. Сегодня можешь остаться, но она хочет, чтобы завтра ты съехал. Прости, друг.
– Все в порядке. Я понимаю. Вы и так были достаточно ко мне добры, приютили надолго. Вы мне очень помогли.
– Что станешь делать?
– Наверное, поселюсь в какой-нибудь дешевой гостинице и буду искать жилье.
– Деньги нужны?
– Нет, спасибо. Я справлюсь. Мне пока приходят чеки.
– Когда это выяснится?
– Похоже, это отнимает уйму времени. Им нужно обсудить проценты, авторские, разрешение споров. Ты знал, что многие студии покупают права на книгу за кучу денег, а потом даже не снимают кино? Глупость какая-то, но если повезет, то весной все выяснится.
– В смысле, ты поедешь в Голливуд?
– Вероятно. На пару встреч. Я там не был сто лет. Когда служил, мы с Мэдди ездили в Лос-Анджелес. У нее там жила какая-то дальняя родственница в Брентвуде. Безумная старушка, ее отец был когда-то знаменитым режиссером. Работал со звездами типа Эррола Флинна и Богарта. Старая пьянчужка, но с ней было весело. Жила в большом разваливающемся доме с блондином, профессиональным игроком в гольф, который был даже моложе нас. У нее везде были кошки, собаки и даже древняя черепаха. Мы у нее жили, а она возила нас по отвязным вечеринкам то в Венецию, то в Санта-Монику.
– Она еще жива?
– Нет, умерла много лет назад.
– Ну, ладно, удачи тебе. И пригласи меня на премьеру.
– У тебя будут билеты в первый ряд.
Но Гарри, как всегда, воспринимал свое финансовое положение с излишним оптимизмом. Суть, как я потом узнал, была в том, что он уже потратил большую часть своих заработков. Он так долго жил с Мэдди, полагаясь на ее доходы, что в вопросах денег был не разумнее подростка, живущего на содержании. Все, что ему удалось отложить, пустили в дело управляющие Мэдди. Как многие инвесторы, они потеряли деньги во время недавнего обвала рынка, но продажи книги помогли восполнить потери.
Его спонтанные траты всегда оставляли самые заметные прорехи в бюджете. Он купил «Сессну», повинуясь капризу. Я помню, как Нэд, банкир, говорил ему, что деньги лучше вкладывать, но Гарри лишь отмахивался.
– Мне до зарезу нужен самолет, Нэд. Я себе это давно пообещал. И к тому же она красавица.
На следующее утро, когда Гарри выходит в кухню с собранным чемоданом, Нэда уже нет дома. Сисси стоит возле раковины в длинном халате и смотрит в окно, прихлебывая кофе.
– Прости, что беспокою, Сисси. Я ухожу.
Она ничего не отвечает, но еще выше задирает подбородок.
– Спасибо, что разрешила у вас пожить. Когда я приехал, то надеялся, что все повернется по-другому. Наверное, во многом ошибся. Просто хотел сказать, что, как бы глупо это ни звучало, я все равно люблю Мэдди и сделаю все, чтобы ее вернуть.
Не глядя на него, Сисси говорит:
– Почему мужчины так поступают? Почему им надо изгадить жизнь всем вокруг, потому что они хотят потрахаться? – Она поворачивается к нему: – А? Можешь мне объяснить? Ты так поступил. Почему?